Без права выбора

Войдя к нему в кабинет, Гуровский, раздув ноздри, пренебрежительно фыркнул про себя: «Совдепы! Следователей и то нет — одни мальчишки». Не спрашивая разрешения, сел на стул, широко расставив ноги и положив на колени огромные, со вздутыми венами кисти рук.

«Мастодонистый старик, — подумал Пономарев. — Хочет что-то продемонстрировать. Пусть — легче будет справиться».

— Надеюсь, вам известно, что я — адвокат? — пророкотал Гуровский, театрально вскинув голову. — И если говорить без излишней скромности — опытный адвокат.

— Известно, — вежливо сказал Пономарев.

— Отлично! — Гуровский наклонил и снова вскинул голову. — Следовательно, мне не нужно доказывать вам, что я знаю существующее законодательство в мельчайших подробностях…

— Очевидно, — бесстрастно произнес Пономарев.

— Так вот… — Гуровский сделал эффектную паузу. — Насколько мне известно, в моем случае закон устанавливает как меру кары только изъятие ценностей и обычные штрафные санкции по линии налоговых органов. Ценности вы уже изъяли. Штраф я готов уплатить хоть завтра. Но для этого вы должны отпустить меня. Иначе вмешается прокурор, и у вас, насколько я понимаю, могут быть неприятности.

— В том случае, — уточнил Пономарев, — если мы задержим вас свыше сорока восьми часов, не располагая данными для привлечения к уголовной ответственности.

— Вы хотите сказать, что у вас есть такие данные? Ну, знаете ли, батенька, это уж слишком!

— Во-первых, я вам не батенька, — тихо, но твердо сказал Пономарев. — А во-вторых, теперь на вопросы будете отвечать вы.

Пошарив в ящике стола, он положил перед собой золотое, в бриллиантах колье старинной работы.

— Ваше?

— Да.

— Где вы его приобрели?

— На бирже.

— У кого?

— Затрудняюсь сказать. Паспортные данные владельца колье меня не интересовали.

— Это осложняет ваше положение, — Пономарев протянул Гуровскому фотографию. — Вы знаете эту женщину?

— Да. Это жена моего знакомого раввина.

— Обратите внимание на ее колье — оно отчетливо видно. Совсем как ваше. Вы не находите?

— Сходство есть. Но фотография меня не убеждает.

— Согласен. Может быть, вас убедит настоящий владелец колье?

Гуровский пожал плечами.

Через несколько минут в кабинет вошел раввин Бен Иегуда. У него было удлиненное худощавое лицо с резкими складками у рта. Темные, без блеска, как вода на дне колодца, глаза, обведенные густой тенью, смотрели скорбно и отрешенно. Пономарев понял, что раввин избрал роль мученика, решившего возложить на свою голову терновый венец. Однако, увидев колье, Бен Иегуда весь подался вперед, и Пономареву показалось, что темная вода на дне колодца колыхнулась, отразив беззвучную вспышку зарницы.

— Ваше? — спросил он, показав на колье.

— Да, да, — торопливо воскликнул раввин. — Фамильная ценность, мой свадебный подарок жене. Я хранил его в своем банковском сейфе. Увы, банк ограбили бандиты. Кажется, они называли себя левыми эсерами. Это было в девятнадцатом году. Тогда я понял, что самый надежный сейф — это государственный порядок… Можно? — Он бережно взял колье, поднес к самым глазам. — Вот видите, тут маленькая царапина. Справедливость еще не совсем покинула эту землю!.. Простите, может быть, это тайна… как оно попало к вам? — спросил раввин, осторожно положив колье обратно на стол.

— Очень просто. Мы обнаружили эту вещицу при обыске — у гражданина Гуровского.

Вода на дне колодца колыхнулась снова — Бен Иегуда всем телом повернулся к адвокату:

— А мое золото? Где оно?

— Вы что — рехнулись? Какое золото? — взревел Гуровский. — Побойтесь, батенька, бога! Вы же сами мне говорили, что забрали его еще до ограбления банка и надежно запрятали.

— Я говорил?

— Да! Отлично помню наш разговор.

— Вы слышите? — Раввин взглянул на Пономарева, как бы призывая того в свидетели. — Я клеветал сам на себя?! — Он поджал губы, и лицо его снова приняло то скорбное, отрешенное выражение, с которым он вошел в кабинет.

— Вы пока свободны, — спокойно сказал Пономарев. — Мы еще вернемся к этой теме.

— Святоша! — фыркнул Гуровский, когда Бен Иегуда вышел из кабинета. — Припрятал золото, теперь ищет дураков… Предположим, колье его. Но что из этого следует? Ровно ничего!

— Не совсем так… — Пономарев спрятал колье в ящик стола. — Кое-что все-таки следует. Давайте-ка по порядку. Кажется, вы в свое время примыкали к партии левых эсеров?

— Вот именно — примыкал. Голосовал за них, как и многие, при выборах в Учредительное собрание.

— Вы знали, что левые эсеры занимаются грабежами?

— Знал. Да и кто об этом не знал? Но принадлежность к партии эсеров еще не означала соучастия в их акциях.

— Колье — серьезная улика, — сказал Пономарев. — Хорошо, вы непричастны к ограблению банка. Но это нужно доказать.

— Так же, как и обратное. Вообще доказывать — ваша прямая обязанность. Насколько мне известно, принцип презумпции невиновности пока еще не отменен?

— Нет. Зачем же отменять такой гуманный принцип? Но вы сами понимаете — до выяснения всех обстоятельств дела вас придется задержать. Я думаю, прокурор даст такую санкцию…