Без права выбора

— Ну, не такой уж он младенец! — Марантиди коротко рассмеялся. — Просто Гуровского надо немного знать… — Он чуть подался вперед, скользя по лицу Шнабеля все тем же внимательным, изучающим взглядом. — А вы к нам издалека?

— Из Саратова. Здесь живет моя сестра, урожденная Шнабель, в замужестве Полонская. Ростов всегда привлекал меня широкими жизненными возможностями. К сожалению, мне пришлось, несколько разочароваться… «Вот теперь самое главное, — подумал Бахарев. — Каждое слово пройдет тройную проверку».

— Почему? — спросил Марантиди.

— Буду откровенен: я попал в затруднительное положение. Мне должен был помочь акклиматизироваться старый знакомый моего отца — некто Невзоров. Но у нас была всего одна встреча. Потом он куда-то исчез.

— Вы с ним договорились о новой встрече?

— Да. Он сказал, что сам разыщет меня.

Марантиди погасил папиросу, встал, неслышно прошелся по кабинету.

«Все должно решиться сейчас, — подумал Бахарев. — Невзоров — самая крупная ставка. Вариант исчерпан до конца».

— Я немного знал Невзорова, — сказал Марантиди. — Это был одаренный человек. Единственное, чего я не понимал в нем, — это его увлечения анархизмом.

Бахарев про себя усмехнулся. Из показаний Невзорова было известно, что его и Марантиди связывают давние и прочные «деловые отношения». До революции оба приобретали за бесценок залежалые земли, на которых подкупленные ими специалисты «обнаруживали» «полезные ископаемые». Перепродажа этих якобы богатейших земель приносила баснословные прибыли.

Обнадеживающим было то, что Марантиди сам заговорил о Невзорове. Несмотря на свою привычную осторожность, сейчас он был весь как на ладони. Ему самому была нужна связь с Невзоровым, и Бахарев понял, что какой-то, может быть, решающий рубеж остался позади.

— Я думаю, Невзорова можно извинить, — сказал Шнабель. — Анархизмом болели как корью. После того как власть захватили большевики, оказалось, что есть болезни пострашнее. Обычные лекарства здесь бессильны.

— Да, вы правы. — Марантиди подошел к окну, задумчиво посмотрел в темноту. — Когда-то прокаженных называли одержимыми элефантиазисом. Россию разъедает духовная проказа. Страну, одержимую большевизмом, нужно лечить особыми методами, — он отвернулся от окна, взглянул на Шнабеля с грустной улыбкой. — Но это дело большой политики. Я предпочитаю заниматься своими маленькими делами. Так безопаснее.

Шнабель встал.

— Мы, кажется, чуть-чуть заговорились. Разрешите еще раз поблагодарить вас за помощь.

— А, не стоит… Да, кстати, — спросил Марантиди, — как ваша сделка? Договорились?

— Нет. Для заключения сделки необходимо, чтобы оба заинтересованных лица были на свободе. К сожалению, лицо, которое меня интересовало, оказалось в Чека. Боюсь, что эти миллионы не принесут мне ничего, кроме лишних треволнений.

— Пожалуй, я смогу вам помочь, — небрежно сказал Марантиди. — У меня есть кое-какие связи. Еще не поздно сделать два-три выгодных оборота. Вас устроят пятьдесят процентов прибыли?

«Даже стопроцентный убыток», — подумал Бахарев. Ему вспомнилась короткая жесткая усмешка Калиты: «И все-таки кость есть кость. Инородное тело, не более… Вытащим!»

— Вполне, — наклонил голову Шнабель.

— Ну что ж, тогда не будем терять времени. Завтра в девять утра я жду вас…

РАВВИН-ВАЛЮТЧИК

Бен Иегуда был задержан как перекупщик валюты. Признавая справедливость предъявленного ему обвинения, он упорно отказывался сдать золото, спрятанное в надежном тайнике.

— Я бы на вашем месте согласился, — увещевающе-бархатным «адвокатским» голосом сказал ему Гуровский, когда они снова встретились в кабинете Пономарева. — Я вот согласился и — видите! — свободен не только духом, но и телом: сегодня буду дома. Напрасно упорствуете, батенька, совсем напрасно!..

— Оставьте меня в покое! — Бен Иегуда посмотрел поверх головы Гуровского, будто глядел сквозь темные очки. — У меня ничего нет. Меня ограбили… О-о! — Он закрыл глаза и начал медленно раскачиваться, что-то невнятно бормоча.

— Ну вот это, батенька, уже ни к чему, — покачал головой Гуровский. — Зачем зря тратить драгоценное время? Добродетельные библейские пророки предпочитают не вмешиваться в дела обыкновенных валютчиков. Перестаньте заклинать и внимательно слушайте. Ведь вы свое золото взяли еще до ограбления банка.

— Я не говорил вам этого! — быстро сказал Бен Иегуда.

— И тем не менее это так. Я отлично знаком с вашими делами. Вы не могли бы вести их, не располагая крупным золотым запасом. Давайте по порядку… — Гуровский покосился на Пономарева: это была его фраза.

Когда он обстоятельно перечислил все сделки, совершенные раввином в последнее время, Бен Иегуда открыл глаза.

— Хорошо, я отдам последнее, — пробормотал он сдавленным голосом. — Хорошо, я останусь совсем нищим…

— Я думаю, до этого дело не дойдет, — благодушно улыбнулся Гуровский. — Зато городские власти, безусловно, оценят добровольный характер нашего с вами взноса. Как-никак, мы — первые ласточки.

— Первые и последние. Над нами же будут смеяться все деловые люди Ростова!