(без) Право на ошибку

Я не всегда отказывался. На хрена, когда тебе откровенно предлагают? Только потом те, кто предлагал, редко задерживались в компании — я предпочитал, чтобы мои сотрудники на работе работали, а не соблазняли свое начальство или коллег Даже если этим начальством был я. А для того чтобы потрахаться, мне хватало разовых, готовых на все красоток из клубов. Или любовницы, которая точно знала правила игры, и с которой мы встречались время от времени на ее территории.

На работе же я работал. Пахал, порой по двенадцать — четырнадцать часов в сутки. Потому меня подбешивали игрища, которые порой разворачивались вокруг. Потому я ценил Нину, с ее фанатичной преданностью богу по имени Большой Бизнес. Жемчужина моей коллекции — умная, привлекательная, жесткая, со взрослыми детьми и мужем, который сам кому хочешь яйца оторвет. Помощница, которая всегда точно знала, что мне нужно — даже когда я сам не знал этого.

Идеальное попадание во всем.

За это я платил ей огромную зарплату и давал самый длинный отпуск. И тихонько называл ее Снайпер — но мне кажется, и это она знала. И посмеивалась про себя.

И на этот раз она снова не подвела.

Я улыбнулся, вспоминая Анастасию Дмитриевну.

На-астя.

Толстая русая коса, миловидное лицо с пухлыми губами и славная фигурка под костюмом плохого кроя. Застыла на пороге, как испуганный Бемби, но быстро взяла себя в руки. Она боялась меня — меня многие боялись, причем чем дольше знали, тем больше боялись — но отчаянно сопротивлялась и несла какую-то ерунду, а я сидел и наслаждался ее хорошо поставленным голосом, вспыхнувшем румянцем, волнением. Этой идиотской в современном мире косой. Мне не было необходимости даже смотреть ее резюме и бумаги, которые она чуть не швырнула в меня: я быстро уловил, что образование и опыт в области экономики есть — хорошее образование и опыт. Остальное было не интересно — уверен, Нина проверила все досконально, даже если не предупредила ее об этом.

А как она на меня смотрела…

Серо-зеленые глазищи выражали одновременно испуг, восторг и мольбу о пощаде.

Разве она не знает, что на хищников так не смотрят?

Что нельзя будить в них зверя, вынуждая встать в стойку в предвкушении отличной охоты?

Я держался холодно и отстраненно. Даже пренебрежительно. И с удовлетворением отметил, что это ее отрезвляет. Что она в состоянии вести себя спокойно и адекватно. Боец. Другие рядом со мной и не выдерживают.

А потом, когда уверился, что эта Настя вполне мне подходит и меня не будет раздражать ее присутствие рядом — более того, я хочу видеть ее рядом с собой — позволил себе удовольствие взвинтить ситуацию до предела.

Хотя может я не просто позволил, а не смог сдержаться?

В любом случае, она оправдала мои надежды.

Не стала мычать невразумительное. Или расстегивать мне штаны и смотреть многообещающим взглядом. И даже истерики не стала закатывать, грозя всеми возможными инстанциями.

Она лишь подобралась и умудрилась вывернуться, встать, не задев меня даже рукой. А потом четким, холодным голосом поблагодарить за собеседование и знакомство. И не менее холодно заявить, что, к сожалению, работа в моей компании ей не подходит.

И даже двинулась к двери, не оборачиваясь.

— Стой, — насмешка в моем голосе не могла не остановить.

Обернулась, нахмурилась, задумалась и вдруг спросила:

— Это была проверка?

Умница.

Ей я этого не сказал, конечно.

Только сел за стол и снова уставился давящим взглядом. На этот раз она не отреагировала. Учится.

— Может… мне следует спросить… как вы относитесь к нерабочим отношениям?

Я хмыкнул. Помощнице следует выдать премию.

— Плохо, — сказал спокойно после небольшой паузы. — Но поверь мне, ты станешь мне ближе, чем мои любовницы. Фактически, будешь жить со мной… в пределах офиса. Скажи Нине, чтобы помогла оформить тебе подъемные и подсказала нужный магазин — твой костюм никуда не годится.

Все-таки мне нравится, как она краснеет. И прикусывает в волнении губы. И стискивает пальцами свою сумочку. Интересно, она так отреагировала на «ты», мои подколки по поводу близости или замечание по поводу одежды?

И черт возьми, мне понравилось, как она втянула мой запах, когда я подошел…

Но я сам установил правила игры.

«Никаких игр».

И не собираюсь их менять.

— Хорошая девочка… — внезапно сказал Артем, и я понял, что все это время не обращал на него внимание, а думал о новом приобретении.

Это было плохо.

Я привык держать ситуацию под контролем.

К тому же, мне не понравился тон, с которым мой заместитель заговорил. Слишком уж он был предвкушающей.

Накатило раздражение.

— Это моя девочка.

Я пристально на него посмотрел и увидел, как сжались немного его челюсти и дрогнули в раздражении крылья носа.

Он знал, что я не собирался с ней спать — но он также знал, что я никогда не делюсь. Ничем и никем. А если поделился — значит вычеркнул человека или вещь из своей жизни.

— Но разговаривать нам не возбраняется, надеюсь? Или ты будешь держать ее в темной комнате без окон и дверей? — спросил он насмешливо, как бы давая понять, что мои собственнические чувства совершенно не уместны в данной ситуации.

А ведь и правда.

Что это я?