(без) Право на ошибку

Кивнул со смешком и перевел разговор на действительно важные темы.

ГЛАВА 3

Пять лет назад.

Зачем я согласилась?

Этот вопрос стучал в голове весь день.

И когда я в совершенной прострации подписывала кучу документов в отделе кадров, и когда примеряла дорогущую одежду, тащилась с новыми шикарными пакетами на метро на окраину Москвы, где мы с Димой снимали крохотную однушку без ремонта.

Как… как я с ним буду работать?!

Я же за одно только собеседование испытала всю гамму эмоций, а что будет со мной, когда мы начнем проводить вместе целые дни?

Нормальные люди ведь так себя не ведут!

Или ведут? Что я вообще знаю о богатых владельцах компаний?

Устроил мне театр одного актера, заставил поверить в самое худшее, потом перевернул всю ситуацию с ног на голову. А как он рычал в процессе разговора, и этот его взгляд…

Разве можно одним взглядом заставить почувствовать всю свою ничтожность и слабость?

Черт возьми, да я растеряю остатки уверенности в себе рядом с этим монстром!

А когда это произойдет — он меня просто съест и даже косточек не останется. И закончится никчемная жизнь Анастасии Дмитриевны, да прямо в центре Москвы.

С другой стороны, какой у меня выбор? Даже секретарь у такого начальника получал невероятный опыт, и это бы на самом деле мой шанс. И если я его использую, если справлюсь — и не сбегу, не развалюсь — то я смогу пойти дальше. Выше. Получу нормальную работу, смогу откладывать на квартиру…

Конечно, будет сложно.

Но я справлюсь. Должна.

В общем, к дому я подходила уже в почти спокойном состоянии.

Зашла в магазин и купила бутылку вина, продуктов — Димку ждал вкусный ужин, раз уж у меня появилось немного денег и повод отметить.

Он пришел, как и всегда, около восьми. Подумала, что я теперь буду попадать домой еще позже — хорошо бы метро хоть ходило, когда меня отпускать будут. Нина, немного оттаявшая после того, как убедилась, что я понравилась великому и ужасному, объяснила, что рабочий день, как правило, ненормированный. И уходить в пять я не буду.

— Ого.

Дима стянул куртку и принюхался.

— Серьезно? Спагетти с морепродуктами? Я чего-то не знаю?

— Не знаешь. — кивнула я счастливо, — Что я ходила на собеседование и меня взяли.

— На-атька! Молодец!

Он с самого начала именовал меня Натькой. Я морщилась, но позволяла это. В конце концов, он был единственным близким мне человеком. И влюбленным в меня по самое не хочу.

Из-за этого у меня постоянно возникало ощущение, что я им пользуюсь. А Дима посмеивался и говорил, что он только и рад, что им пользуются такие, как я.

И что он не против, если я им воспользуюсь во всех смыслах.

Я, как правило, не отвечала на такое. Ну не могла его воспринимать, как мужчину. Друг, брат, сосед по «общежитию» — это да. И меня безумно радовало, что парень не давил. Смотрел только иногда с тоскливым щенячьим выражением, из-за чего я чувствовала себя просто свиньей — ведь не будь меня в его жизни, нашлась бы девушка, которая ответила ему взаимностью.

Но я пока не могла себе позволить отказаться от него.

Мы познакомились на одном из собеседований. Он оказался на год меня старше: тоже из небольшого города, и тоже после института, армии и пары лет работы в должности местечкового менеджера приехал покорять Москву. Благодаря помощи родителей его финансовая ситуация была немного лучше, чем у меня — во всяком случае он точно знал, что пусть плохонькая, но крыша над головой будет. Я же к моменту нашей встречи начала паниковать. Понимала, что аренду комнаты возле метро, питание, проезд не смогу себе позволить если не найду работу в ближайшее время.

Она и не находилась.

А Дима, пообщавшись со мной, сначала пригласил в кафе, а потом предложил снимать с ним квартиру вместе, пополам. А в следующий месяц и вовсе «забыл» взять с меня половину оплаты. И начал покупать продукты на свои деньги, тем более, что устроился на вполне приличную должность менеджера по продаже дорогих автомобилей.

Мне было стыдно, но я отводила глаза и принимала его помощь. И ужасно боялась, что он потребует взамен что-то другое — спали мы целомудренно каждый на своем месте, я на полутораспальной кровати, а парень — на диване. Но он продолжал платить почти за все, ни разу не намекнув на что-то большее, только однажды, хорошенько выпив — нам не чужды были пятничные посиделки и субботняя уборка, как любой давно сжившейся супружеской паре — признался, что влюбился с первого взгляда и будет ждать столько, сколько понадобится.

Потом мы, правда, об этом больше не разговаривали.

А я еще сильнее тогда захотела найти работу. По меньшей мере для того, чтобы его безответная забота перестала давить меня чувством вины. Он напоминал мне теплый шарф, связанный бабушкой, который мог в любой момент застрять в створках едущего лифта и придушить меня прямо на пятачке полтора на полтора.

И вот, наконец, чудо произошло.

Я разложила еду по тарелкам и чокнулась с другом вкусным вином.

А потом подробно рассказала, что за изменения меня ждут в жизни. Без всякой лирики, конечно. Чем там пах мой новый начальник Диме знать без надобности.

Хотя пах он офигительно.