Без протокола: невыдуманные истории рассказывают дипломат Александр Богомолов и разведчик Георгий Санников

Между зданием советского посольства в Роландсэке под Бонном и консульским отделом посольства располагалось маленькое кафе. Держала его фрау Фанни. Во всяком случае, так звали его хозяйку советские дипломаты, которые часто заходили в это кафе. Фрау Фанни была всегда приветлива и общительна, а ее муж был превосходным кондитером. Атмосфера в кафе была очень приятная, а торты и пирожные такие, что прямо пальчики оближешь. Вполне достаточно для того, чтобы заходить к фрау Фанни три-четыре раза в неделю.

По субботам я обычно брал из посольства домой десяток газет, чтобы спокойно прочитать их, осмыслить написанное и пополнить мои досье, потому что иначе была опасность завалить себя непрочитанными старыми газетами. В одну из таких суббот я вышел из посольства и решил навестить фрау Фанни. Я был в хорошем настроении, поднялся с легким сердцем по ступенькам и, когда уже нажал ручку двери, слишком поздно заметил, что в кафе очень много посетителей. Фрау Фанни стояла за стойкой. Я вошел и с веселой шутливостью воскликнул: «Добрый день, фрау Фанни, русские идут!»

Что после этого стало твориться в кафе, не передашь словами! Большинство посетителей повскакали со своих мест и поспешно похватали с вешалки пальто и куртки. Одни бросились к окнам, другие выбежали на улицу. Они всматривались во все стороны, но преимущественно в направлении востока, в сторону Кобленца. Через несколько минут посетители кафе вернулись обратно, уже успокоившиеся, и снова заняли свои места. Когда я платил за свой кофе, фрау Фанни прошептала мне: «Это было совсем не смешно.

Но давайте поговорим об этом как-нибудь без посетителей». Я согласился и поехал домой.

В следующий понедельник я опять был в кафе. Фрау Фанни подошла к моему столику: «Господин советник посольства, в субботу я была крайне поражена реакцией моих гостей на ваше восклицание “Русские идут!”. В следующую субботу ко мне в гости придут мои родственники с детьми, всего 15 человек. Мы давно не видели друг друга. Я бы хотела прощупать их. Я вас очень прошу, господин советник посольства, приходите ко мне в субботу около одиннадцати — половины двенадцатого и повторите эту шутку с русскими. Мне ужасно любопытно, как поведут себя мои родственники». — «Хорошо, согласен. Проверим вместе общественное мнение», — сказал я.

В следующую субботу я опять, на этот раз по заказу, вошал в кафе со словами: «Добрый день, фрау Фанни, русские идут!» Гфи этом я с трудом сдерживал смех. Гостей кафе охватила точно такая же паника. Фрау Фанни звонко рассмеялась, когда ее близкие выбежали на улицу, а затем шепнула мне: «Что же они в свое время у вас в стране натворили, если через столько лет после войны при одном только упоминании русских у них уже мокрые штаны?! Я благодарю вас, господин советник посольства. Сегодня я основательно узнала своих родственников».

НАДЕЖНЫЙ БАНК. 1970 год

Я сидел в своем рабочем кабинете в посольстве на Роландсэк и редактировал запись беседы с одним немецким коллегой, когда на прием попросилась какая-то молодая женщина. Стройная высокая блондинка. И что меня невольно поразило как мужчину, так это, простите, ее огромные груди. «Природа всемогуща», — пронеслось у меня в голове.

Я узнал, что эта дама — советская гражданка, преподающая русский язык в средней школе Франкфурта-на-Майне. Собственно говоря, как она объяснила, ей хотелось изложить свою настоятельную просьбу только советскому послу. Но тогда посол как раз находился в Москве, его возвращения ожидали лишь через два-три дня, и эта, явно волновавшаяся, учительница была готова открыться другому сотруднику посольства. Я предложил ей чашечку кофе. После этого она успокоилась и попросила у меня помощи. «Отвернитесь, пожалуйста», — сказала она, что я сразу же и сделал. На горы Зибенгебирге, высившиеся за Рейном перед моим окном, можно было любоваться часами.

Когда я снова повернулся, то увидел на своем столе две большие пачки денег. Я пристально посмотрел в смущенное лицо учительницы. Она рассказала мне, что зарабатывает в школе 2200 дойчмарок в месяц. Но себе она имеет право оставлять только 800 марок, остальные 1400 марок она обязана отдавать под расписку бухгалтеру советского посольства. За шесть месяцев у нее накопилось таких казенных денег более 7000 марок. Поездка во Франкфурт-Бонн стоит около 120 марок. Эту сумму ей приходится тратить из своей зарплаты, хотя для нее это слишком дорого. Из страха, что накопившиеся деньги у нее украдут или она потеряет их еще каким-либо образом, женщина сшила себе специальный бюстгальтер, в который могла прятать «излишки» денег, когда шла в кино или за покупками.

Мы оба искренне посмеялись над этой трогательной и одновременно грустной историей. Я познакомил учительницу с нашим бухгалтером, который сделал себе имя на том, что ежегодно получал высокие премии за экономию твердой валюты. Мы передали под расписку в руки бухгалтера накопления нашей гостьи.