Без протокола: невыдуманные истории рассказывают дипломат Александр Богомолов и разведчик Георгий Санников

Через несколько дней после похорон Ирине Александровне позвонил сам глава Республики Вальтер Ульбрихт и пригласил осиротевшую семью Коротковых на постоянное жительство в Берлин с предоставлением небольшой полностью оборудованной виллы и назначением ей достойной пенсии пожизненно. Он так и сказал: «Мы готовы взять вас на полное государственное обеспечение». У семьи Коротковых и мысли не было оставить Москву и переехать в ГДР.

Много лет назад остановилось сердце легендарного разведчика, профессионала высочайшего класса, оказавшего большое влияние на развитие советской разведки, опередившего уже тогда своими действиями и направлением в работе само время. Но память о нем навсегда осталась в истории Российской внешней разведки, где достойное место принадлежит и ему — генералу А.М. Короткову.

По сей день у меня добрые отношения с Ириной Александровной. Но был период, который я и сегодня считаю позорным для себя. Мог ли я поступить иначе? Я подчинялся партийной и офицерской дисциплине. А произошло следующее. В 1973 или 1974 году один из руководителей кадров ПГУ, явно выполняя указание высокого начальства, рекомендовал мне прекратить встречи с семьей Коротковых. При этом он не назвал причин. Лишь после длительного разговора и моих настоятельных просьб прояснить ситуацию он ответил, что Ирина Александровна поддерживает дружеские отношения с семьями Буденных и Молотовых. Поэтому мне, как сотруднику особого политического органа, то бишь разведки, «не может быть разрешен контакт с людьми, поддерживающими отношения с подобной категорией родственников в прошлом крупных политических деятелей, скомпрометировавших себя оппозиционными настроениями». Все это я воспринял как какой-то несуразный вздор, но это было именно так. Я был вынужден возразить, что годами существовавшие дружеские и семейные отношения с точки зрения человеческой морали просто вот так, неожиданно прервать невозможно. Да я и причин не мог понять, о чем прямо сказал беседовавшему со мной руководителю. Слова его я запомнил: «Не мне вас учить. Вы опытный работник, и не вы, а я должен спрашивать у вас совета, как действовать в данном случае. Подумайте сами, как лучше сделать. Это указание». И добавил: «О нашей беседе никому не рассказывать и не советоваться».

Спустя много лет, уже после ухода из жизни моей первой жены, на похоронах я все рассказал Ирине Александровне. Покаялся. Она простила меня.

КАК ОЛЕГ ПАНИН ПОМОГ НАЙТИ СЕБЯ БЫВШЕМУ ГЕНЕРАЛУ БЕЛОЙ АРМИИ. Начало 1950-х годов

Во время своей первой загранкомандировки Олег Сергеевич некоторое время работал в только что открывшемся в одном из округов советском консульстве. Когда в начале 1960-х я ближе познакомился и подружился с ним и его семьей, наши отношения стали более доверительными. Он охотно делился со мной своим богатым оперативным опытом, а будучи незаурядным рассказчиком, часто удивлял изложением таких эпизодов, которые навсегда остались в моей памяти.

Вот один из них. Русская эмиграция. Олег хорошо знал эту категорию бывших граждан Российской империи, Советской России, Советского Союза. Как известно, было три основные волны русской эмиграции: последствия Гражданской войны (1918–1922 гг.), отток российской интеллигенции в начале 20-х годов XX века и попавшие в западные зоны Германии и оставшиеся там по разным причинам бывшие граждане нашей страны после разгрома нацистского режима. В общем, все те выходцы из России, Советского Союза, прежде всего русские, кто в силу разных обстоятельств и в разное время был вынужден жить не только в Западной (ФРГ), но и Восточной (ГДР) Германии. Это была особая публика. С некоторыми из них следовало общаться. Прежде всего с теми, кто не утратил любви к Отечеству, считал себя русским[14], симпатизировал Советскому Союзу, сердцем и душой не порвал с Родиной, Россией и был готов служить ей… В этом смысле некоторые из названной категории могли представлять и оперативный интерес для советской разведки…

Как-то зашел в консульство пожилой русский человек. Внешне подтянутый, статный, с выправкой кадрового военного, в таком же строгом гражданском платье и с изящной тростью с массивным серебряным набалдашником. Как выяснилось позже, трость оказалась данью старой привычке, но никак не помощью при ходьбе. В общем, вид этот элегантный старик имел, прямо скажем, молодцевато-моложавый.

— С кем имею честь? — обратился посетитель после приветствия к вышедшему ему навстречу Панину.

— Сотрудник консульства Панин Олег Сергеевич. А с кем я имею честь? Что привело вас к нам?

— Генерал-лейтенант такой-то (имя я запамятовал). В прошлом работал в штабе Врангеля в Крыму.

Он назвал свою последнюю высокую должность и замолчал. По предъявленным документам гражданина ГДР он выглядел минимум лет на десять моложе своего действительного возраста.

— Что же привело вас сюда, к нам, в советское консульство? — вновь спросил его Олег.