Без разрешения

Папа решил в своё время, что мне быть юристом. Он выбрал мне мужа.

Мурат же решал за меня абсолютно всё. С кем мне общаться. С кем — нет. Что носить. Господи. Да просто даже, что мне есть на завтрак!

Захар… Он подтолкнул меня заняться разводом. Подарил веру и вознёс на небо. А затем грохнул о землю со всего размаху, когда уволил.

— Аля… Я говорю всё это не для того, чтобы тебя ранить. Опять же тут дело не в тебе, а в людях, которые тебя окружали. В месте, в котором ты жила.

— А для чего ты это говоришь? — почти шепчу.

— Я хочу, чтоб ты поняла одно. Только ты сама в силах справиться с этим. Только ты можешь знать, что тебе нравится. Больше никто, Аль.

Чувствую его тёплую руку на своём плече. Продолжает.

— Но пока ты не позволишь себе выбирать, кто-то другой будет решать за тебя. Жизнь, люди. Обстоятельства. Мудак Петя, — моё плечо вздрагивает. Он вздыхает. — Иди ко мне.

Привлекает меня к себе, слегка приобнимая. Через консоль это делать не очень удобно. Саша касается меня ласково и почти невесомо, не позволяя усомниться в чистоте своих намерений ни на миг. Отстранившись, всматривается в мои глаза:

— Только ты, Аля. Больше — никто.

Глава 31

Три дня назад

Захар

То, что со всей этой суетой я тупо не успел пообедать, вспоминаю слишком поздно.

Кидаю взгляд на часы на запястье. Двадцать минут осталось. Сходить куда-то я уже не успеваю.

Хочу набрать Настю, чтобы заказала мне доставку, но вовремя спохватываюсь. Она ведь сама на обеде. Чёрт.

Вздохнув, тащусь обратно на офисную кухню. Открыв холодильник, критически изучаю его содержимое. Подцепляю упаковку с нарезанной тонкими слайсами ветчиной. Пока варится кофе, делаю себе бутерброд.

За неимением лучшего сойдёт.

Весь режим летит к херам…

Ну, собственно, сегодня весь рабочий день — к херам. Идея Лисовецкого с тренингом безусловно крута. Но когда работы валом — не до этих игр, честно говоря.

Так ладно бы, ещё делом занимались, а не интриги плели. Отморская меня конкретно разочаровала… Я был о ней лучшего мнения.

Как с цепи сорвалась, честное слово.

Когда я сказал ей, что больше не могу продолжать наши личные отношения, мне показалось, она восприняла это абсолютно адекватно.

Женщины уровня Марго не умоляют, не плачут и не вцепляются в брючину уходящего от них мужчины. Да и что у нас было собственно? Ничего такого, о чём бы стоило сожалеть.

Но сегодня в этой дурацкой сцене с Альбиной меня серьёзно зацепила одна вещь.

Я знаю Марго уже много лет. И столько же работаю с ней. У этой женщины вместо крови в венах циркулирует лёд. Она расчётлива до мозга костей. Все её действия просчитаны на несколько шагов вперёд. Она никогда не совершает присущих слабому полу глупых и эмоциональных поступков. Робот, и тот, может ошибиться. Но не Маргарита.

Но сегодня, впервые я увидел, как она поддалась эмоциям. В её глазах было то, что ни с чем не спутать. Ревность. Какого хрена, Марго? И ты, Брут?

Когда неделю назад Лисовецкий вызвал нас обоих к себе, я ждал чего угодно. Но не того, что он объявит о своём уходе на пенсию. Твою мать, ему всего пятьдесят с небольшим. Какая нафиг пенсия?

Не то чтобы я возражаю. Хочет отдыхать? Завести огород, как Бэкхэм, и сажать лук-порей по лунному календарю? Да ради бога. На его место всегда найдутся желающие. В том числе и я.

Я давно уже достиг карьерного потолка в этой организации. Стены собственного кабинета давят мне порой. А куда дальше? В кресло гендира, естественно.

Лисовецкий сказал, что ищет преемника. Что человека со стороны брать он не хочет. Отдавать дело своей жизни в руки того, кто не имеет понятия, как всё здесь устроено, он не желает.

Я и Марго — равны в его глазах. Нас обоих он уважает и ценит одинаково. В ближайшее время он примет решение. И всё зависит только от нас. От того, как мы себя проявим, в том числе, в текущей работе.

Конечно же, первым делом я вспомнил о Титане. Вот — моя возможность, мой золотой шанс. Ну и что ты теперь будешь делать, Захар? Ставки слишком высоки.

Лисовецкий просил нас соблюдать правила здорового соперничества в этой гонке за место гендира. И это, по-твоему, здоро́во, Марго? Вмешивать в работу личную составляющую? Нет, не думаю.

Отморская совсем потеряла берега, замесив в одну кучу женскую обиду и рабочую конкуренцию.

Я нахожусь в своём кабинете около десяти минут, когда звонит Настя.

— Да?

— Захар Андреевич, тут… это… Титан, — мямлит в трубку.

Ну вот. Приплыли… Это должно было случиться, рано или поздно. Ослабляю узел галстука свободной рукой.

— Соедини.

— Вы не поняли, Захар Андреевич, — голос Насти слегка ломается. — Они здесь.

Откидываюсь на спинку кресла. Какого хрена?

— Кто?

— Господин Мамаев. Он хочет Вас видеть прямо сейчас.

Не даю себе возможности передумать. Прочищаю горло.

— Приглашай. Я готов.

Захлопываю крышку ноутбука. В кабинет заходит Мурат. Бритый наголо парень в черном костюме заглядывает внутрь, коротко осматривая пространство, и тут же исчезает. Охрана.

Оцениваю развернувшуюся передо мной сцену за несколько секунд, не более. Он приехал ко мне без Хасана. Значит, разговор будет скорее всего о личном.

— Добрый день.