Без семьи

Внезапно ветер переменился и начал дуть с запада. По небу поплыли тяжёлые, низкие тучи, которые, казалось, нависали над самыми верхушками деревьев. Перед нашими глазами замелькали редкие снежинки, похожие на белые бабочки; они поднимались, опускались и кружили в воздухе. Затем облака, шедшие с северо-запада, вплотную надвинулись на нас, и повалил сильный снег. В несколько мгновений всё стало белым: камни, трава, сухие ветви, кусты. Снег падал на нас, забивался повсюду и сразу же начинал таять. Я чувствовал, как холодные струйки текли мне за воротник. Виталис, у которого овчина была приоткрыта, для того чтобы Душка мог дышать, находился в таком же положении.

Мы медленно и с трудом продвигались вперёд, ослеплённые снегом, промокшие, обледенелые, изредка останавливаясь, чтобы перевести дыхание. Собаки уже не бежали впереди, а плелись сзади по нашим следам. Положение было не из весёлых. И нигде никаких признаков жилья. Перед нами темнел лес, которому, казалось, не будет конца. По временам Виталис пристально смотрел влево, как будто что-то отыскивая. Но там ничего не было видно, кроме большой прогалины, где, по-видимому, весной рубили лес.

Вдруг он протянул руку и указал мне на какой-то тёмный предмет. Поглядев в том направлении, я увидел занесённый снегом шалаш. Мы быстро сошли с дороги и вскоре нашли тропинку, ведущую к шалашу. Он был сделан из хвороста и прутьев, а крыша его сложена из плотно сплетённых ветвей, не пропускавших снега. Наконец-то у нас было убежище! Собаки первыми вбежали в шалаш и с радостным лаем принялись кататься по сухой земле.

– Я так и предполагал, – сказал Виталис, – что здесь, на вырубке, непременно должен находиться шалаш дровосека. Теперь снег нам не страшен!

Наше новое жилище не имело ни двери, ни окошка, и в нём не было ничего, кроме дерновой скамьи и нескольких больших камней, служивших сиденьями, зато в нем оказался очаг, сложенный из кирпичей.

Какое счастье: мы можем развести огонь!

Правда, требовалось ещё достать дров, но в нашем убежище найти топливо было нетрудно. Мы могли вытащить ветки из стен и крыши, только сделать это осторожно, чтобы не разорить шалаш.

Очень скоро яркое пламя весело запылало в очаге.

Ах, какой чудесный огонь! Правда, шалаш быстро наполнился дымом, но нас это мало смущало; мы находились в тепле, что в данную минуту было всего важнее.

В то время как я, опершись обеими руками о землю, раздувал огонь, собаки улеглись возле очага, желая поскорее согреться. Вскоре и Душка высунул нос из-под куртки хозяина, живо спрыгнул на землю и, выбрав лучшее место, протянул к огню свои маленькие дрожащие ручки.

Теперь, когда мы немного отогрелись, пора было подумать о еде.

По счастью, Виталис был человеком очень предусмотрительным. Ещё утром, до того как я встал, он запасся провизией на дорогу, купил краюху хлеба и небольшой кусок сыра. В такую минуту не приходилось быть слишком требовательным, и потому, увидев хлеб, мы все очень обрадовались. Но, к сожалению, розданные нам порции оказались невелики, и я был очень разочарован, когда вместо всей краюхи Виталис дал нам только половину её.

– Дорога мне незнакома, – сказал он в ответ на мой вопросительный взгляд, – и я не знаю, попадётся ли нам на пути харчевня, где бы можно было поесть. Кроме того, неизвестно, как далеко тянется этот лес. Возможно также, что из-за снега придётся надолго застрять в этом шалаше. Надо оставить хлеба хотя бы ещё на один раз.

Я вполне согласился с его доводами, тем более что даже такая скудная еда нас подкрепила. Мы находились под кровом, огонь наполнял нас живительной теплотой, и мы могли спокойно ждать прекращения снегопада.

Собаки спали перед огнём: одна – свернувшись клубком, другая – растянувшись на боку, а Капи – уткнув нос в пепел. Я решил последовать их примеру, так как встал очень рано.

Не знаю, сколько времени я спал. Когда я проснулся и выглянул наружу, снег уже перестал. Который был час? Я не мог спросить об этом Виталиса. В Дижоне он продал свои часы, чтобы купить мне овчину и другие необходимые вещи.

Теперь нам приходилось определять время по дневному свету, но так как на земле лежала ослепительно белая пелена, а наверху и в воздухе стоял туман, я не мог ничего решить.

Подойдя к выходу, я наблюдал за тем, что делается снаружи, пока Виталис не окликнул меня.

– По-моему, скоро опять пойдёт снег, и поэтому уходить нельзя. Лучше переждать его здесь, где мы в тепле и не промокнем.

Такое решение меня вполне устраивало, если бы не беспокойство о еде. На обед Виталис разделил между нами остатки хлеба. Увы! Оставалось так мало, что мы почти мгновенно всё уничтожили, хотя и старались есть самыми маленькими кусочками.