Без семьи

Вскоре мы уже едва могли различать то, что происходило за пределами шалаша, потому что в этот сумрачный день ночь наступила быстро. Снова пошёл сильный снег, и с чёрного неба продолжали безостановочно падать большие белые хлопья. Поскольку нам предстояло здесь ночевать, самым лучшим было как можно скорее заснуть. Я поступил так же, как собаки, и, завернувшись в свою овчину, за день успевшую высохнуть, растянулся перед очагом, положив голову на плоский камень.

– Спи, – сказал Виталис, – я разбужу тебя, когда мне самому захочется спать. Хотя в этом шалаше нечего бояться ни зверей, ни людей, но нужно, чтобы один из нас не спал и поддерживал огонь. Если снег перестанет, может наступить сильный мороз.

Я не заставил дважды повторить это предложение и немедленно заснул. Когда Виталис разбудил меня, мне показалось, что ночь уже на исходе. Снег прекратился; в очаге по-прежнему горел огонь.

– Теперь твоя очередь караулить, – заявил Виталис. – Смотри, сколько веток я тебе заготовил. Будешь понемногу подкладывать их в очаг.

Действительно, возле меня лежала куча хвороста. Виталис не хотел, чтобы я будил его каждый раз, вытаскивая ветки из стены шалаша, и заранее приготовил мне запас топлива. Увы, его предусмотрительность имела такие печальные последствия, которых никто из нас не мог ожидать!

Видя, что я проснулся и готов приступить к своим обязанностям, Виталис растянулся у огня, положив перед собой закутанного в одеяло Душку, и вскоре по его равномерному дыханию я понял, что он заснул.

Тогда я встал и на цыпочках подошёл к выходу, желая посмотреть, что делается снаружи. Снег запорошил всё: траву, кустарники, молодые поросли и деревья. Повсюду вокруг нас расстилался неровный, но одинаково белый покров. Небо было усеяно сверкающими звёздами, от снега тоже разливался бледный свет, освещавший окружающие предметы. В унылой тишине ночи изредка раздавался треск, указывающий на то, что снежный покров подмерзает. Как нам повезло, что мы нашли этот шалаш! Что делали бы мы в лесу в такой мороз?

Хотя я встал очень тихо, Зербино проснулся и подбежал ко мне. Я приказал ему вернуться. Он послушался, но сел носом к выходу, как упрямая собака, не отказавшаяся от своих намерений. Я ещё некоторое время смотрел на снег, затем вернулся к огню и, подбросив несколько сучков в очаг, уселся на тот камень, который служил мне подушкой. Хозяин спокойно спал. Собаки и Душка тоже спали. Красивое пламя вихрем вздымалось до крыши шалаша, разбрасывая сверкающие искры, треск которых нарушал тишину.

Довольно долго я развлекался тем, что смотрел на эти искры, но понемногу усталость овладела мной, и я начал дремать. Если бы у меня под рукой не было запаса топлива, мне бы пришлось вставать и ходить по хижине, но, сидя неподвижно, я не смог бороться с дремотой и уснул. Проснулся я от отчаянного лая.

Вероятно, я спал очень долго, так как огонь потух и в хижине было темно. Лай продолжался – это лаял Капи. Но, странное дело, ни Зербино, ни Дольче ему не отвечали.

– Что случилось? – воскликнул, проснувшись, Виталис.

– Не знаю.

– Ты заснул и огонь погас?

Капи кинулся к выходу, но не выбежал наружу, а лаял у входа. В ответ на лай Капи послышался жалобный вой, и я узнал голос Дольче. Вой этот раздавался где-то поблизости, позади шалаша.

Я хотел выйти, но хозяин остановил меня:

– Подбрось сначала дров в очаг.

Пока я исполнял его приказание, он достал из очага полуистлевшую головешку и стал её раздувать. Когда головня разгорелась, он взял её.

– Пойдём посмотрим, в чём дело, но иди сзади. Капи, вперёд!

Вдруг раздался страшный вой. Испуганный Капи бросился обратно в шалаш.

– Это волки. Где Зербино и Дольче?

Что я мог на это ответить? Вероятно, когда я заснул, собаки выбежали наружу. Зербино уже и раньше хотел это сделать, но я помешал ему. Неужели их унесли волки?

– Возьми головню, – приказал мне Виталис. – Идём к ним на помощь!

Хотя я очень боялся волков, но сейчас, не колеблясь, схватил горящую головешку и последовал за хозяином. Мы вышли на вырубку, но не увидели ни собак, ни волков. Мы пошли по следам, которые вели вокруг шалаша. В темноте можно было разглядеть одно место, где снег был примят, как будто здесь валялись животные.

– Ищи, Капи, ищи! – крикнул хозяин и стал свистеть, подзывая Зербино и Дольче.

Но ни один звук не поколебал мрачной тишины леса, а Капи, вместо того чтобы искать, как ему было приказано, испуганно прижимался к нашим ногам. Это было совсем не похоже на него, всегда такого послушного и храброго.

Виталис опять громко позвал Зербино и Дольче. Мы продолжали прислушиваться. Тишина была полная. Сердце моё сжалось от горя. Бедный Зербино, бедняжка Дольче! Виталис подтвердил мои опасения:

– Их растерзали волки. Почему ты позволил им выйти?

Увы, я ничего не мог ответить на этот вопрос!

– Надо их искать, – сказал я и бросился вперёд.

Но Виталис остановил меня:

– Как ты будешь их искать в этакой тьме и снегу? Если они не ответили на мой зов, то, значит, они… очень далеко, – продолжал он. – К тому же волки могут напасть и на нас, а нам нечем защищаться.