Без следа

Проехав к югу по Второй авеню, я свернул на 50-ю улицу и следовал на восток до упора, где бросил машину в половине квартала от магистрали ФДР. Надеясь, что парни из 17-го участка обнаружат бесхозный автомобиль и, заподозрив неладное, проведут необходимые тесты. Если люди Лили использовали «шевроле», чтобы скрыться после той бойни с молотками, в машине наверняка найдутся какие-нибудь улики.

Полой рубашки я вытер руль, рычаг переключения передач и ручки дверей. После чего выбросил ключ в решетку канализации, вернулся пешком на Вторую и огляделся в надежде поймать такси. Я помнил информацию Терезы Ли: фальшивые такси, один человек спереди, двое сзади. Я дождался машины, где не было никого, кроме водителя, и поднял руку.

Выйдя на Юнион-сквер, я присел на скамейку под негоревшим фонарем. В четыре часа утра я заснул.

Ровно в пять в кармане завибрировал один из сотовых.

Встряхнувшись, я нащупал телефон и поднес к глазам. Окошко на передней панели сообщало: «Абонент неизвестен». Я отщелкнул крышку:

— Алло.

— Значит, ты решил объявить войну, — ответила Лиля Хоц.

— Кто ты такая?

— Твой худший ночной кошмар. И у тебя до сих пор есть то, что принадлежит мне.

— Так в чем же дело? Приходи и возьми сама. А лучше отправь еще кого-нибудь из своих людей. Мне как раз нужно чуток размяться.

— Ты где? — спросила она.

— Прямо напротив твоего особняка.

Пауза.

— Тебя там нет.

— Верно, — подтвердил я. — Но ты только что подтвердила, что живешь в особняке. И что сейчас ты стоишь у окна.

— Скажи, где ты находишься.

— Рядом с тобой. Между Третьей и 56-й.

Она уже начала было отвечать, но остановилась. Прорвалось лишь какое-то короткое «э». Как «это не рядом со мной».

— Последний шанс, — сказала она. — Мне нужна моя вещь. — Ее тон смягчился. — Мы можем договориться. Просто оставь ее где-то в надежном месте и сообщи мне где. Я за ней пришлю. Ты мог бы даже заработать на этом.

— Я не ищу работу.

— А жить тебе хочется?

— Я тебя не боюсь.

— То же говорил и Питер Молина.

— Где он?

— Здесь, у нас.

— Живой? Он оставил сообщение своему тренеру.

— Или я просто прокрутила запись, которую он наговорил, перед тем как умереть. Может, он рассказал, что его тренер никогда не отвечает на звонки во время ужина.

— Как давно ты знаешь Питера?

— С тех пор как подцепила его в том баре.

— Он все еще жив?

— Приходи — сам увидишь.

Я начал терять терпение.

— Твои дни сочтены, Лиля. Ты убила четырех американцев в Нью-Йорке. Это тебе с рук не сойдет.

— Я никого не убивала.

— Не ты, так твои люди.

— Их уже нет в стране. К нам не подкопаешься.

— К нам?

— Ты задаешь слишком много вопросов.

— От меня тебе все равно не скрыться. Я тебя найду.

— Надеюсь.

Телефон отключился.

Я встал со скамейки и пошел к метро.

«Юнион-сквер» — одна из самых крупных станций нью-йоркской подземки. Множество входов, выходов, линий и путей. Я купил новый проездной — на двадцать поездок плюс три в качестве бонуса. Был шестой час утра. Станция постепенно заполнялась народом. Я прошел мимо киоска с лежавшими на земле тюками свежих таблоидов. Два разных издания. С крупными заголовками на первой странице. Один: «ФБР ИЩЕТ ТРОИЦУ». Другой: «ФБР В ПОГОНЕ ЗА ТРОИЦЕЙ».

Я развернулся и направился обратно на улицу.

Парк Мэдисон-сквер находился в семи кварталах к северу. Мне нужно было убить больше четырех часов. Часть времени ушло на покупки и еду на Парк-авеню-Саут. Всегда лучше дать своим преследователям то, чего они точно не ожидают. Беглецам не положено шляться по ближайшей округе.

В столь ранний час были открыты лишь гастрономы, супермаркеты, закусочные и кафе. Я начал с «Фуд эмпориум». Вход здесь был с 14-й улицы, выход — на 15-ю. В магазине я провел сорок пять минут. Когда мне надоело, я оставил корзину в пустом проходе и выскользнул через заднюю дверь.

Следующей остановкой была закусочная в четырех кварталах к северу. Я заказал бекон и оладьи. Затем я переместился во французский ресторанчик. Еще кофе и круассан. Кто-то оставил на стуле свежую «Нью-Йорк таймс». Я прочел ее от корки до корки. Никаких упоминаний об облавах.

Из супермаркета на углу Парк-авеню и 22-й я прошел в круглосуточную аптеку напротив. В девять тридцать пять я описал петлю и внимательно осмотрел место предстоящей встречи с 24-й улицы. Но не увидел ничего подозрительного.

Ровно в десять я вошел в парк Мэдисон-сквер.

Терезу Ли и Джейкоба Марка я нашел на скамейке у площадки для выгула собак. Они выглядели отдохнувшими, но явно нервничали.

Я присел рядом с Ли.

— Догерти отправлял мне сообщения всю ночь, пока телефон был выключен, — сказала она.

Ли достала из заднего кармана согнутую пачку листов.

— Ты что, все записывала? — удивился я.

— Это были длинные сообщения. Не хотелось лишний раз включать телефон, если вдруг понадобится что-то перечитать.

— И что же нам известно?

— Парни из 17-го проверили все пограничные терминалы. Стандартная процедура. Четверо мужчин покинули США спустя три часа после наступления смерти. Из Международного аэропорта Кеннеди. В 17-м их считают возможными подозреваемыми.

— Так и есть, — вставил я. — Лиля Хоц это подтвердила.

— Ты что, виделся с ней?