Без суда и следствия

– Но завтра вы будете на работе?

– Конечно. Все выяснится…

– Вас вызвали в прокуратуру повесткой?

– Нет, я иду сама – я должна знать… Филипп Евгеньевич, я вас очень прошу – пожалуйста, не называйте в сегодняшних новостях имя моего мужа!

– К сожалению, я не понимаю, о чем вы просите.

– Потом скажете, что убийца арестован, ему будет предъявлено обвинение, но не называйте имени!

– Это невозможно! Вы бредите! Я уже вам сказал, что завтра все появится в газетах.

– Да, и вы сообщите об этом первыми в утренних новостях. Но до завтрашнего утра еще остается время. И может выясниться, что арест Андрея был просто недоразумением или ошибкой. Я вас очень прошу! Сегодня все встанет на свои места. Я же знаю, мой муж невиновен. Пожалуйста, не сообщайте его имени в сегодняшнем вечернем выпуске! Я же сотрудница вашего канала, я вас очень прошу…

– Это слишком сложно.

– Филипп Евгеньевич, а если моего мужа освободят уже сегодня? Если действительно произошло недоразумение? Сообщив имя убийцы утром, вы все равно ничего не потеряете! Я вас очень прошу, ради всего святого…

Долгое молчание. Лед в чужом голосе, калечащий мембрану. Я, наверное, на самом деле сошла с ума.

– С вечерними новостями выйдет Алла. То, о чем вы просите, сделать очень сложно.

– Филипп Евгеньевич!

– Ну ладно. Я постараюсь сделать для вас это невозможное одолжение.

– Я так вам благодарна…

– Сегодня вечером имя вашего мужа в эфире не прозвучит. Я вам это обещаю. Но завтра…

Когда я повесила телефонную трубку и дрожащими руками вытерла со лба пот, я сомневалась в том, что наступит завтра.

Когда позвонили в дверь, я складывала в ящик разбросанные фотографии с нашей свадьбы. Внутренний голос подсказывал, что теперь мне не следовало бы никого ждать. По крайней мере к добру. Но я все-таки подошла к двери и выглянула в глазок. Это была моя соседка по лестничной клетке, жена бизнесмена, с которой мы познакомились во время ареста. Я открыла дверь.

– Здравствуйте, – она боком протиснулась в прихожую, и меня поразило странное выражение ее лица.

– Ваш муж уже дома?

– Нет.

– Как, его еще не отпустили? Мы были уверены, что это ошибка. Разве не так?

– Не знаю.

Странное выражение приняло более яркий оттенок. Я охарактеризовала бы его как злорадство здорового человека, входящего в тифозный барак.

– Зайдите, – сказала я.

– Нет-нет, я на минуточку! – Она принялась отбиваться, словно атмосфера моей квартиры могла ее задушить.

– Слушаю вас.

– Я пришла с вами попрощаться. Мы с мужем уезжаем отсюда.

– Вот как?

– Мы уже договорились с покупателем нашей квартиры. Он переедет через год – он сейчас за границей. А мы уезжаем отсюда завтра. Эта, нынешняя квартира больше не удовлетворяет нашим потребностям. Видите ли, она слишком мала, вдобавок – шумный район и неподобающая положению моего мужа обстановка. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Нет.

– Ну как же… Эти обстоятельства с арестом вашего мужа…

– А вы тут при чем?

– Вы меня неправильно поняли… У моего мужа очень тяжелая, напряженная работа, ему необходимы безопасность и покой.

– Зачем вы ко мне явились?

– Я только хотела попрощаться.

– Вы это сделали, теперь можете идти.

– Ну вот, вы на меня рассердились. Но вы должны понять, что действительно неприятно жить рядом с человеком, который обвиняется в таком отвратительном преступлении. Мы с мужем были просто возмущены всей отталкивающей жестокостью…

– Убирайтесь!

– Хм, вы обиделись, но моего мужа почему-то никто не арестовывал! Следует же смотреть правде в глаза! Но, впрочем, я пришла, чтобы просто сказать вам: будет лучше, если вы съедете с этой квартиры!

– Почему же?

– Мы хотим получить приличные деньги за свою жилплощадь, а это будет весьма проблематично при таком соседстве! Правда, мы еще не рассказали нашему покупателю, с кем рядом он собирается жить, но очень скоро вся эта история появится в газетах! И когда он узнает, то может снизить цену! Потому что ни один нормальный человек не захочет жить рядом с семейкой убийцы-маньяка.

Я старалась держать себя хладнокровно. Что-то внутри подсказывало: если я дам ей по морде, ничего хорошего из этого не выйдет.

– Вы все сказали?

– Нет, не все! Своим присутствием здесь вы снижаете цены на недвижимость в этом доме!

Я распахнула дверь настежь и сказала:

– Вон!

Она вышла, презрительно фыркнув:

– Вы такая же, как ваш супруг!

Я захлопнула с громким стуком дверь, потом прислонилась к стенному шкафу. Ноги отказывались держать меня. И горькие, долго сдерживаемые слезы покатились по щекам.

Собираясь в мрачное здание прокуратуры, я поняла, что все случившееся со мной – полный бред! Так не бывает! Андрея отпустят, ведь ясно же – это ошибка. И вечером, дома, мы вместе будем смеяться над этим. Потому, что все закончится хорошо – не иначе. День был жаркий, солнечные лучи, словно в зеркалах, отражались в стеклах домов и прыгали по мостовым маленькими светлыми зайчиками. Я чувствовала в себе уверенность, словно твердо знала: через час Андрея отпустят. И он вернется. И я приготовлю что-то необычное на ужин. И все обязательно будет хорошо.

Девушка из приемной (я говорила с ней утром) печатала на машинке.