Без суеты

— Знаешь вначале, после твоего отъезда просто вспоминали какой ты была красавицей, умницей. Ну, все о прошлом. Ведь никто ничего не знает о твоем настоящем. Твоя родня не хотела никому ничего говорить. Ну, я все же рискнула позвонить Вовке. Он попросил несколько дней. И, конечно Вовка Поперечный, не был бы Поперечным, если бы он не мог поперек всем препятствия что-то узнать. И он вскоре сам мне позвонил и дал телефон твоей дочки.

— Интересно, а что он сказал при этом?

— Он мне только дал телефон без каких-либо комментариев. Я даже заволновалась, полагая, что он что-то скрывает из известного ему. Мало ли что, может взбрести в голову. Ты столько лет вдали, может что-то случилось, может ты несчастлива, болеешь, ну мало ли что. А увидела я здесь… твое процветание… Роскошный дом, свой магазин с рестораном. Вся из себя активная, пассионарная. Впрочем, какой была всегда: без комплексов, внутренне свободна. И мужская половина по-прежнему увивается, как в студенчестве. А сколько ты сердце разбила тогда? Но Толик оказался самым настырным. Да и сейчас, я смотрю, тут все увиваются вокруг тебя, и женатые и неженатые — все на тебя смотрят, облизываясь

— Ой, Лида, оставь. Кто на меня смотрит? Зачем мне это смотрение. Оно меня только раздражает и угнетает. Разве это мой уровень? Кто из них мне нужен?

— Но ты так с ними обращалась весь вечер вчера, и сегодня по телефону, что я решила, ты нашла здесь свой круг, ты счастлива друзьями, ты их любишь. Ты была просто душкой, которую все обожают.

— Да, да все обожают. Я хочу так жить, чтобы меня все обожали и любили.

— А ты их?

— Я их? Я ж тебе говорила, что это хорошие люди, но там, в Москве, я бы просто никогда, по определению, не оказалась в компании с ними.

— А что ты имеешь в виду?

— Ну что я имею в виду. Ну, что бы кратко, это- про них те самые анекдоты из старых совковых времен, когда книги на макулатуру обменивали, когда на книги в очередь на работе записывали, когда книга была в списке дефицитов в потребительской корзине, как сапоги или мебель. Ну и как же не купить книгу, если даже ты из тех, кто понятия не имеет об авторе, да и читать в жизни не будешь. Ну и вот:

"Встречаются двое старых соседей.

— Ты это куда спешишь? — спрашивает Петя

— Да очередь у меня за Шекспиром, — отвечает Витя.

— Так что ж ты торопишься, Шекспир-то очередь тебе и придержит"

И еще на эту тему и одесской серии:

"Скажите, мадам, что там дают сегодня? Такая очередь огромная.

— Там, мадам, сегодня продают Драйзера.

— Скажите, мадам, а он шире штапеля?"

Или еще такой. "Собираются приятели на день рождения к другу, договариваются о совместном подарке и рассуждают:

— Может ему книгу подарить?

— Да что ты, книга у него уже есть.."

И вот представь себе, что мне иногда в моей компании приходится попадать в подобные ситуации. А что делать? Сама понимаешь: на безрыбье…Но я вида не подаю. Делаю вид, что мне хорошо с ними. В какой-то мере это не так уж далеко от истины. Мне хорошо с ними просто потому, что они хорошие люди, меня окружают любовью, и они никогда ни в чем не отказывает, если нужна помощь. Ну и я стараюсь им платить тем же, конечно. Я им многим обязана.

— Да, видно, что они горды тем, что ты с ними дружишь и что ты и их любишь.

— Ой, Лидочка, солнышко! О чем ты говоришь. Ну, какая любовь! По большому счету, любить нужно только себя. Здесь это-лозунг. Когда я приехала сюда и это услышала, была просто потрясена. Ведь мы были воспитаны так, что нужно любить всех, кроме себя. Признаться, что ты любишь себя — это уже было почти крамолой с ярлыками индивидуалиста, эгоцентриста и те де. и те пе. А здесь как услышала, так и поняла, что я мечтала об этом разрешении — любить себя. Именно о разрешении, потому что там, в той жизни это было под запретом. Любить себя! Только так и надо жить.

— Ну, знаешь милая, так можно остаться наедине с собой любимой. Я это не признаю.

— А как же, Лидочка, с заповедью: "Возлюби ближнего как самого себя"?

— Я, Анна, как ты понимаешь, не толкователь библейских заповедей, но, честно говоря, всей душой протестую против того, что ее сейчас в суе стали употреблять для пропаганды лозунга: "Люби себя, прежде всего". Это не верно, на мой взгляд. Мне кажется, что в этой заповеди упор сделан на слове "ближний", а не на слове "себя". В заповеди имеется в виду призыв к тому, чтобы ближнему не делать ничего такого, чего бы ты не хотел, чтобы делали тебе. Чтобы к ближнему относиться так, как ты бы хотел, чтобы относились к тебе. В этом суть заповеди, на мой взгляд. А ныне ее смысл просто извратили. И у нас в России это тоже стало модно: люби сначала себя, а потом уже ближнего как себя. Мне кажется, что в таком толковании есть что-то крайне циничное.

— Милая моя, Лидочка, я с тобой совершенно не согласна, но не будем об этом спорить. Каждый толкует заповедь так, как она ему может помочь строить свою жизненную концепцию. Мне нравится жить под лозунгом "Люби себя" и подпирать этот лозунг заповедью. Это красиво и внушительно.