Без суеты

— Никаких свадеб, банкетов, коллективных вечеринок я не устраиваю, потому что это бы означало закрывать на вечер ресторан для тех, кто в этом не участвует. А я хочу, чтобы у всех моих клиентов всегда были равные возможности красиво и празднично провести вечер. Я сделал все, чтобы придя в мой ресторан, люди окунались в красивую, элегантную атмосферу, достойную их стараниям хорошо выглядеть в этот вечер. Потому сервировка, интерьер, оформление блюд — все соответствующее. Потому цены у меня высокие. Вот так я закрутила круто свой бизнес…

— Ну, так все же блестяще у тебя, Аня! А твоя неудовлетворенность уровнем общения, может- это просто результат одиночества, тоски по твоим близким. Может тебе стоит подумать… Я ничего не знаю об этом… но. По логике вещей…, как говорят, от всего и от всех уйдешь, уедешь. Но от себя-то никуда не деться. И может ты не хочешь себе самой признаться в своей тоске, в своих волнениях о том, что там…там… где-то дочка, там старенькие родители. Там родители твоего бывшего мужа, а они- дедушка с бабушкой твоей дочки. И они любили тебя. Ведь у Вас была замечательная семья. Твои родители как-то сразу сдружились с родителями Толика. Когда мне доводилось у Вас бывать — это было истинное удовольствие и ощущение абсолютной гармонии в семье. Как же так случилось? Почему ты уехала одна? Ну, я уж не говорю о том, что ты со мной порвала. Это пустяки. Но твоя семья!. Твой муж. Он ведь только совсем недавно женился, как я узнала. Он ждал тебя, хоть ты с ним и развелась до отъезда. Но главное-дочка.

— Лида, я не хотела говорить об этом вообще. Думала, ты не решишься на этот разговор без моей инициативы.

— Да, да, Анна, я понимаю, что переступаю черту интеллигентской деликатности. Но ведь это витает в воздухе, с того момента, как я переступила порог твоего дома. Мы встретились через столько лет и это противоестественно делать вид, что эта тема не существует. Так может лучше выложить все друг другу на чистоту. Может и тебе станет легче от исповеди. Ведь когда-то мы доверяли друг другу больше чем себе. Ну, расскажи мне, почему ты уехала? У Вас что-то произошло с Толей? Он тебе изменил, ведь красавец был первый. Правда все знали, что кроме тебя, для него никто не существует. Но жизнь есть жизнь, всякое бывает.

— Ну, Лида, о чем ты говоришь. Толик не был способен на такое. Он был слишком порядочным и, насколько порядочным, настолько скучным. А я, я захотела новой жизни. Муж мой, был прекрасен и привлекателен в студенчестве. Был красивей всех, умнее всех. Там в размеренной совковой жизни. А дальше? Инженер, и что? Началась перестройка. Появилась возможность себя развернуть, раскрутить, как-то проявиться. Мой Толик хотел ходить с белыми ручками в свой пустопорожний НИИ. Причем, это не академический институт, а отраслевой. Знаешь что это такое — отраслевой институт, где работал Толя. Это чистая симуляция деятельности при соответствующей зарплате, как у Жванецкого, что-то вроде: " они делают вид, что нам платят, мы делаем вид, что работаем". Противно было смотреть с какой неудовлетворенностью он уходил на работу, и с какой еще большей неудовлетворенностью приходил с работы. А менять что-то, просто ленился и — это, по сути, в начале жизни, можно сказать. Да и я свою работу не любила. И я поставила вопрос ребром о том, что хочу уехать. Он не захотел даже слушать. Как же — его родители бывшие коммунисты, анти западники. И они со своей стороны поставили ребром вопрос, что внучку на растление западной вседозволенности не дадут. Светланке было тогда 6 лет. Поскольку ее воспитывали в основном Толины родители, у меня даже не было к ней такой уж привязанности. Я плюнула и уехала. Они для меня умерли.

— Ты, конечно, не обижайся, Аня, но я не могу этого понять. Как можно было заплатить такую цену — отказаться от дочки ради личного благополучия.

— Дочке? Какой дочке, если она меня называла предателем.

— Ну Анна, такая умная женщина как ты, разве не можешь понимать, что девочка повторяла то, что ей внушали. Разве ты не можешь понимать, что потом, когда ты уехала, она, может, рыдала ночами, тосковала о тебе. И ее драма усугублялась тем, что все были против тебя, и у нее даже не было кому высказать свое горе. Если ты этого не понимаешь, то это жестокость с твоей стороны. У тебя отсутствует великодушие по отношении к своему ребенку. Но есть же, в конце концов, инстинкт материнства. Неужто он у тебя отсутствует. Разве она не снится тебе по ночам. Ты извини, Анна, я не намерена тебе делать больно. Но ты не можешь не любить свою дочь, свою родную дочь, которую ты родила от любимого. Ты же любила Анатолия

— Ничего больного ты мне не делаешь, Лида. Потому что меня твои слова не трогают. Я давно уже поняла, что любовь, привязанность между родственниками — это выдумки. Вот мои родители столько в меня вложили. Ну и что? В юности я еще как-то ощущала это. А потом я вдруг почувствовала, что они мне и не нужны. Особенно когда замуж вышла. А когда приехала сюда, вначале еще немного скучала, вспоминала, а потом, все как-то ушло.