Без тебя

— Меня обокрали. Я так радовался, что сейчас приду и расскажу о том, что сдал всё на отлично. Сел в такси, и водитель такой хороший попался. Довёз меня до гостиницы. Но как оказалось, он не понял, в какую именно мне надо. И я оказался на окраине города. А там подошли какие-то парни и очень быстро заговорили что-то. Я пытался с ними объясниться. Но меня словно не слышали, а потом стали бить. Вскоре прибыла полиция, забрала этих ненормальных в отделение, а меня привезла в нашу гостиницу.

Я осмотрела Кернилса. Заставила его ополоснуться, а после обработала ему раны. Что мне нравилось в номере, так это то, что было два дивана. После душа всегда можно было улечься в другой зоне и через панорамные окна смотреть на ночную Москву. Я смотрела на город и думала о своей жизни. За что мне так не везет? Может на этот раз я буду счастлива.

За эту неделю я поговорила с родителями только один раз и сказала им, что поеду к друзьям за границу. И если не часто буду звонит, то пусть не теряют.

В итоге мне пришлось покупать два билета в Мавританию. И вот мы на борту самолёта, летящего в Париж, оттуда другим рейсом полетим в Нуакшот. Моё сердце переполняет ожидание чего-то необыкновенного. Заработали турбины, понеслась взлётная полоса, далеко внизу остался аэропорт Шереметьево.

Прощай, родина, прощай, Алекс, мама, папа… На глаза навернулись слёзы, но я их легко смахнула, откинула спинку, устроилась поудобнее и уснула. 

Глава 5. Мавритания

Ночевала тучка золотая

На груди утеса-великана;

Утром в путь она умчалась рано,

По лазури весело играя;

Но остался влажный след в морщине

Старого утеса. Одиноко

Он стоит, задумался глубоко,

И тихонько плачет он в пустыне.

(Михаил Лермонтов)

Примерно через три часа садимся в аэропорту Шарль де Голль, пересадка в Париже, через полтора часа прямой рейс до Нуакшота. Пока Кернилс бегал за мороженым, оставив меня в зале ожидания, я решила почитать о Мавритании. Раньше я как-то полагалась на рассказы моего мавританца. А он разве будет говорить мне неправду о своей стране. Но и я подумала, что стоит, наверное, узнать о его родине что-то с других источников. Как оказалось, Мавритания — это в первую очередь ислам (исповедуют почти сто процентов населения), но имеется и небольшая христианская община. Официальный язык — арабский, но он перемешан с диалектом хасания и языками негритянских племен: тукулер, сонинке, волоф, фула, бамана. Но также французским, так как Мавритания долгое время была колонией Франции. В тысяча девятьсот сорок шестом году получила статус заморской территории Франции, а в тысяча девятьсот пятьдесят восьмом году — статус автономной республики Французского Сообщества. Она находится в Западной Африке и омывается с запада Атлантическим океаном. Граничит с Западной Сахарой на северо-западе, с Сенегалом на юго-западе, с Алжиром на северо-востоке, с Мали на юге и востоке. В стране до нашего времени сохраняется рабство. Это то, что описывает Википедия. А на сайтах с туристической рекламой говорится: несмотря на то, что страна мусульманская, к женщинам здесь внимательное и уважительное отношение. В отличие от исконно арабских стран Ближнего востока. Это объясняло отчасти отношение ко мне Кернилса. Он ни разу не позволил себе даже попытаться меня поцеловать или распустить руки. Как он сказал — по их обычаям до свадьбы не может быть близости между мужчиной и женщиной. Брак обязательно должны одобрить и благословить родители жениха и невесты, а так как я иностранка, то достаточно будет только решения его матери и отца. Эта информация настроила меня на позитивный лад, я отбросила все нехорошие мысли. Мы с Кернилсом сели в самолёт уже до Нуакшота, лететь ещё десять часов! От нечего делать опять сморил сон.

Столица Мавритании встретила нас сильным ветром, во рту сразу почувствовался противный привкус песка, правда, было не жарко. Я даже накинула ветровку. Мы спустились по трапу, не сразу поняли, куда идти за багажом, после любезный молодой человек обратился к моему спутнику, показывая куда-то в сторону выцветшего от солнца забора, старого, поросшего какими-то колючками.

Кернилс потянул меня за руку, мы завернули за эту ограду, там под огромным навесом были свалены в кучу сумки и чемоданы. В этой куче рылись наши попутчики, кое-как нам удалось найти наш багаж.

Мы двинулись в зал прилёта. От всей этой суматохи у меня разболелась голова, и мы зашли в аптеку. Тут мой измученный мозг ожидал очередной «сюрприз» — в аптеке работали арабы. А сама аптека была больше похожа на обычный магазин. Очень чистое помещение, специфические запахи отсутствовали. Это была первая странность для меня.

Что здесь происходит? Не поняли мы юмора.