Без тебя ненавижу (СИ)

— Понял-понял, — Гарри хохотнет, пытаясь при этом выглядеть серьезным и даже смурным, как Снейп на уроке. — Никаких минетов в парковой зоне. Никакого римминга под крышей наследного дома. Никаких рук, пробирающихся под одежду, невзначай задевающих задницу, поглаживающих, касающихся тех самых чувствительных точек… Знаешь, так жаль, я как раз планировал стащить с тебя этот вот свитер, щелкнуть застежкой джинсов, приспустить… Наверное, сухие листья и ветки впивались бы в твою нежную аристократичную задницу… впрочем, не зря же мы маги, ведь правда. Я наклонился б так низко, что все волоски на твоем теле встали бы дыбом, и там, где я коснулся бы дыханием, а потом и губами, сначала скользнул бы по всей длине языком…

— Гарри Поттер! — сорванный, измученный вопль. И пальцы, что вцепились в запястье до уродливой синеватой кляксы, расползающейся по коже.

— Я забылся, прости… твой отец…

— К Драклу Люциуса, его домовиков и всех прочих… Поттер, просто заткнись… и займи свой рот делом. И руки.

Бедра напряжены и дрожат, и зрачок затопил радужку чернильной тьмой.

— Поттер?

Вздернет вопросительно бровь. Зеркалит, скотина… А сам облизывается беспрестанно и дышит все чаще.

— Гарри… Гарри… сюда иди, я рехнусь.

— Окна гостиной выходят прямо на лужайку.

— ПОТ-ТЕР-Р-Р-Р…

*

— Что-то задерживаются, не иначе как мистер Поттер опять занялся этой своей убогой игрушкой. Что за насмешка над настоящими колдо? Не шевелятся даже…

— Знаешь, Люц, я бы велела уже подавать ужин. Уверена, мальчики скоро присоединятся.

— Я только посмотрю, что там они… Мерлин Великий!

*

— Мама, прости, мы опоздали, а отец?..

— Неожиданно почувствовал усталость и непреодолимое желание прилечь. Добби отнесет ему ужин в покои. Что же, мальчики, вы стоите? Драко, садись. Мистер Поттер, как вам гостится в мэноре?

— Прекрасно, миссис Малфой… все… идеально…

Гарри почувствует, что аппетит стремительно пропадет под ехидным взглядом Нарциссы Малфой, близ беспрестанно тянущего себя за уши убитого горем домовика, близ лучащегося самодовольством и жмурящегося, точно сытый книззл, Малфоя, что время от времени незаметно опускает руку под стол, касается… все время касается… проверяет… точно закрепляет право собственности.

Точно все еще пытается… убедиться?

========== Часть 45. ==========

Комментарий к Часть 45.

С праздником вас, дорогие!

“Это обычный, самый обычный день”, — твердит себе Гарри, когда пробирается в Большой зал, на ходу отмахиваясь от наводнивших Хогвартс купидонов. Они маленькие, в половину детской ладошки, и улыбчивые. Сгибаются под тяжестью коробок со сладостями и другими подарками, тащат ворохом валентинки — багряные, пунцовые, розовые, вишневые даже. Любого оттенка красного, какой вообразить только можно.

Один испугано взвизгивает, врезаясь в Гарри на полном ходу, запутывается в непокорной шевелюре героя, и тот, по-магловски матерясь про себя, убивает с четверть часа, помогая крошечному созданию выбраться на свободу.

— Мерлин, Поттер, ты своим гнездом хвостороги, которое именуешь прической, исхитрился купидона поймать. Интересно, а в “Пророке” об этом напишут? Что, никакого шанса ни на одно поздравление? Ха, неужто даже Уизлетта в этом году не удостоила чести?.. Какая жалость… Знаешь, а ведь я мог бы, наверное, проявить великодушие и пригласить тебя в Хогсмид, чтобы Золотой мальчик не стал всеобщим посмешищем, да только вот… Может, попросишь меня?

Малфой задирает нос, пятерней приглаживая прическу, что и без того — волосок к волоску. Он выглядит до тошнотворного прилизанным и опрятным. На мантии — ни единой складочки, на рукавах и полах — ни пылинки. А в ботинки, Гарри мог бы поклясться, можно смотреться не хуже, чем в зеркало. Скулы острые, а глаза яркие, злые. Красивый… как можно быть таким потрясающим?

Мерлин… куда катятся твои мысли, герой?

Малфой, впрочем, не подозревает. Небрежно поигрывает зажатой в пальцах палочкой. И его тошнотворно-идеальный облик нарушает лишь загнувшийся краешек какой-то бумажки, что виднеется из перекинутой через плечо сумки. Не может же?..

Сердце… глупое сердца мальчика-который-Мордред-пойми-зачем-выжил, пропускает удар… Не может?..

Пергамент алый, как свежая кровь, что непременно хлынет из этого острого, все время смотрящего в потолок носа, когда Гарри приложит как следует кулаком, чтоб неповадно было, чтоб не смел, гад слизеринский, не пытался даже, мерзкий хорек…

— Я?! Малфой, правда? Я? Тебя? Попросить? Умолять, может быть? Рухнуть на колени перед тобой прямо на Зельях? Нет, ну а что, порадуем Снейпа, эту летучую мышь… развлечений-то в сырых подземельях не много. Может быть, даже серенаду спою? Устроит тебя, слизеринская морда?

У него перед глазами от злости темнеет, и алая пелена заволакивает обзор… или это все несчастный пергамент, что мозолит и мозолит глаза и вызывает желание убивать, сжать руками тощую аристократическую шею… оставляя синяки на изнеженной коже. Безобразные и уродливые, чтобы видел весь замок, вся школа чтоб знала, чтобы никто и помыслить не смел…