Без тебя ненавижу (СИ)

Мальчишка почему-то начинает заикаться, прячет глаза, а потом долго протирает очки полой мантии прежде, чем нацепить на нос. Драко осторожно опускает руку, чувствуя, как дрожат пальцы. Что он несет там, придурок гриффиндорский? Не может же он… или может?

— Что ты там бурчишь? Сказать нормально не можешь? Достал, - Малфой фыркает нарочито пренебрежительно и самодовольно, хотя едкий холодок ползет от затылка вниз, распространяясь под кожей.

“В последний раз”, - грохочет в голове, раскалывая череп. В последний.

— Хочу все прекратить, Др… Малфой. Не могу больше. Скрываться, искать время для встреч, чтоб не заподозрил никто. Не хочу. Не хочу больше ничего, — бормочет и губу зачем-то жует, а еще смотрит из-под своих черных ресниц с какой-то отчаянной надеждой, мольбой, и зелень глаз, что Драко так часто видел подернутыми туманной дымкой желания, кажется, выжигает в груди все. Как Адское пламя. Подчистую.

Мальчик-легенда наигрался? Знаменитый Гарри Поттер устал от своей чистокровной игрушки? Нашел новый объект для внимания? Драко по привычке нацепляет маску холодной брезгливости, дергает плечом, пытаясь не замечать, как медленно, очень медленно что-то умирает внутри, и грудь будто заполняется пустотой, черной и вязкой, как небо над Астрономической башней в бурю.

Хочется заткнуть уши, чтобы не слышать, не слышать, не слышать. Проще снять наушники на уроке Стебль и сдохнуть от воплей горластых мандрагор, чем…

— Ладно, — бросает лениво и тащит в рот новую вонючую палочку, чтобы хоть чем-то занять руки, что уже тянутся к шрамоголовому идиоту, чтобы стиснуть, прижать, не отпускать.

— Ладно? — Поттер лохматый и смотрит так беззащитно, потеряно даже. Часто моргает, а потом кивает сам себе, будто отвечая на незаданный вопрос.

— Ладно. Это ты удачно придумал. Однообразие приедается, Поттер, не так ли?

Слизеринец лениво потягивается и поднимается (змей грациозный), одевается не спеша. Брюки, рубашка, галстук, мантия…

— Н-ну… я пойду? — как-то задушено шепчет мальчишка и в ответ на равнодушно дернувшееся плечо опрометью бросается прочь. Двери захлопываются, и ворвавшийся в распахнувшееся окно сквозняк ледяным выдохом гасит все свечи, а Драко опирается на стену и медленно сползает на пол.

Глаза щиплет так сильно, будто в них попали брызги одного из ядовитых зелий Снейпа. Драко все дергает и дергает слишком туго затянутый узел галстука, что больше напоминает удавку. Его знобит и трясет, и он думает - может быть, просто шагнуть на окно… Нет, не затем, всего лишь глотнуть обжигающе холодного воздуха, прочистить мозги.

А в голове набатом, отповедью только одно: “Гарри, Гарри, Гарри… чертов Поттер. Ненавижу”.

>…<

— Гарри, что случилось? Гарри, да что с тобой?! - Гермиона встревоженно трясет за плечо, пока ее друг бездумно тычет вилкой в тарелку, даже не глядя на ее содержимое.

Сычик пикирует из-под потолка, стараясь резко не терять высоту и донести, наконец, письмо до владельца как следует, но рушится прямо в блюдо с выпечкой, сметая по пути кувшин тыквенного сока.

Гарри рассеянно моргает, стряхивая бурые капли с рукава мантии, будто не замечает поднявшегося переполоха, не слышит привычных уже смешков и бормотания лучшего друга. Он так старается прогнать из памяти въевшееся в подкорку, в сознание зрелище и насмешливый голос, что не замечает, просто не видит, не чувствует пристальный взгляд из противоположной части Большого зала. Серый-серый, как жидкое серебро, такой же блестящий, холодный. Пропитанный болью, как песок на берегу Черного озера — стылой, тяжелой водой.

— Гарри? — Гермиона наклоняется ближе, чтобы друг расслышал ее через поднявшийся хохот и гвалт, — Гарри, ты такой бледный. Знаешь, ты лучше выглядел даже тогда, после Тайной комнаты и сражения с Василиском и сам-знаешь-кем… Ты точно не заболел? Будто дементора увидел…

Дементора? Гарри хмыкает, стараясь не всхлипнуть. Если б дементор. Это было бы так просто и больше не страшно, совсем не больно. Уж лучше бы стражник Азкабана на самом деле наведался в Хогвартс и высосал из него душу… Хотя что там высасывать? С этим прекрасно справился Малфой. Безо всякой магии даже.

Гарри думал, что сможет, Гарри привык считать себя сильным. Гарри так устал от тайн и недомолвок. Устал, что Драко приходит, берет и уходит, даже не оглянувшись. Устал от насмешек и колкостей даже после наполненных всхлипами и стонами ночей. Даже слизывая испарину с его подрагивающих плеч, хорек умудрялся оставаться хорьком. Скользким, юрким и хищным. Гарри был уверен, что справится. Так просто — закончить, разорвать, поставить жирную точку, раздирая пергамент пером.