Без тени над горизонтом

– Да ну тебя. Ещё этот писатель был у неё французский, как его, забыла.

– Что он написал?

– Да много что написал, Оноре де Бальзак, вот. Научите меня, говорит он ей гадать на кофейной гуще.

– Научила?

– Да, не к чему уже было.

– Что так?

– Она ему предсказала, что он женится и в аккурат после свадьбы умрет. Он женился на иностранке и тут же помер, хотя был абсолютно здоров. Может и эта твоя пропавшая женщина, напредсказывала страстей житейских. Кому ж такое слушать понравиться?

– Может и напредсказывала. Знание будущего не делает людей счастливыми. «Нервно думая о будущем, люди забывают о настоящем, так что не живут ни в настоящем, ни ради будущего. Они живут так, как будто никогда не умрут, а когда умирают, понимают, что никогда и не жили»

– Степа, да что ж ты такое говоришь? Да ну их…что за мысли.. Я тебе сейчас такое какао сварю, как ты любишь с пенкой. Вот я, глупая.

– Да это не я Дуняш, это Конфуций.

Степан Кузьмич обнял за талию не на шутку расстроенную жену. От её передника пахло уютом и домашними пирожками.

– «Счастливого человека очень просто узнать. Он словно излучает ауру спокойствия и тепла, движется неторопливо, но везде успевает, говорит спокойно, но его все понимают. Секрет счастливых людей прост – это отсутствие напряжения».

– Конфуций?

– Ага, он.

Кровь не водица

– Как вы узнали, что Ангелина Волошина жива и где она находится?

Прошло две недели с момента их встречи. Степан Кузьмич смотрел на красивую женщину и диву давался, как это он сразу не заметил этот опасный огонек темных, как омут глаз. Может, он просто всё это про неё придумал. Сутулясь, опираясь двумя руками на край стула, на котором сидела, она, вздрагивая, качала неестественно головой. Черные, смоляные волосы были небрежно затянуты в пучок на затылке, делая сходство подозреваемой с хищной вороной правдоподобным.

– Это всё он, Виктор. Почти каждую ночь во сне она просила его о помощи. Его одержимость её спасением становилась невыносимой. Не было сил слушать, что её надо найти, что он обязательно это сделает, чего бы это ему не стоило.

– Он приходил к вам домой?

Подняв голову, она пристально посмотрела сыщику в глаза.

– Скорее не уходил. Раскис как слякоть, под ногами. Целыми днями рассказывал мне какой необыкновенной и неповторимой женщиной была его жена.

– С этим трудно не согласиться.

– А мне всё равно. Если она такая прекрасная, так пусть отдыхает с такими же, как она праведниками. И не смотрите на меня так, будто мы на страшном суде.

– Ну, это всего лишь вопрос времени. Вы же не баба Яга, хотя очень похожа.

Не пытайтесь меня унизить или сделать больно. У меня хороший иммунитет.

– Ненависть?

– Да что вы обо мне знаете, умник?

– Достаточно для такого сравнения. Так, значит, от Виктора вы узнали, что Ангелина Волошина жива и находится в больнице.

– Да, кровь не водица.

– Чья кровь? Поподробнее.

– Так вы что, ничего не знаете? Умора. Чем вы вообще тут занимаетесь?

– Вы меня об этом уже спрашивали, забыли? В свой первый визит. Что мы делаем? Спасаем людские души.

– Бред.

– Вы не задумывались, Маша, что бы с вами случилось, не попади вы сюда? Что бы вы ещё могли себе позволить? Какого следующего демона выпустили на волю из своей темницы?

– Не задумывалась.

– Напрасно. Вам бы не поздоровилось.

– Отчего же?

– Посудите сами, Ксении нет, но вы не смогли занять её место, так как это было раньше, в вашем детстве, до того, как она родилась. Что у нас дальше? Виктор Стажков. Вряд ли бы вы заинтересовали его, как женщина. Слишком яркой и светлой была его погибшая жена.

– Замолчите. Я не хочу это слушать!

– Значит, я прав. Дальше, больше. Конечно, что остаётся, довольствоваться ролью жилетки и дружеского плеча. Но, каждый день слушать о прекрасной женщине, которую вы убили собственными руками? Вам не позавидуешь. Так и жизнь опротиветь может основательно.

– А может быть, это со мной уже давно случилось? Лучше бы ничего вообще не было.

– Что вы имеете в виду?

– Всё…ничего не хочу, ничего.

Она закрыла глаза и плотно сжала губы, ведя свою ожесточенную борьбу с несправедливой судьбой. Ненависть, опасное оружие, испепеляющее человека дотла. От яркой вспышки до тлеющего уголька, она погружает его душу во мрак пепла.

– Вы не пробовали прощать.

– Пробовали. Я всё свое детство и юность только и делала, что пробовала. Надоело. Устала. Да кому оно вообще надо это моё прощение? Молчите? Всё, хватит, спрашивайте, что хотели.

Степан Кузьмич, в очередной раз, расшевелив улей человеческой души, не смог отойти в сторону. Оголенные нервы, точно струны, звенели в каждом звуке её голоса. Спасатели? Да, нет, скорее санитары, твердящие букву закона вместо клятвы Гиппократа.

– Что вы говорили про кровь?

– Говорила, что они родственники.

– Кто?

– Виктор и эта ваша ясновидящая Ангелина.

– В каком смысле?

– В двоюродном. Их матери были родными сестрами.

– Подождите, Волошина из другой страны. Вы что-то явно путаете.