Без тормозов (СИ)

Душ меня порядком освежает, но внутри появляется какой-то страх. Может, мы и были вместе вчера, но что, если самая важная часть мне приснилась?

— Что ты копаешься? — в ванную заглядывает Сугуру, качает головой и отбирает у меня полотенце. — Давай вытру.

Он энергично вытирает мне волосы и надевает на меня свой собственный халат, в котором я буквально тону.

— Сугуру… — Я нерешительно тяну мужчину за пояс.

— Что?

— А что вчера на самом деле было? — Я втягиваю голову в плечи.

— Не помнишь? — поражённо спрашивает он.

— Да нет, помню, только я не уверен, что из этого мне приснилось, а что было наяву, — смутившись, объясняю я.

Сугуру только смеётся, ерошит мне волосы на макушке и уводит меня на кухню завтракать. Но я ни крошки проглотить не могу, потому что в горле стоит комок. Я точно должен знать! Потому что если вчера я не сказал ему самого важного, то я скажу это прямо сейчас.

— Я ведь сказал тебе… — Я спотыкаюсь, но добавляю: — Очень эгоистичную вещь, да?

Сугуру кивает и наливает мне кофе. Сердце у меня опять бьётся птичкой, я проглатываю комок и быстро спрашиваю:

— И ты согласился с ней, да?

— Давай уже вещи своими именами называть. — Мужчина подставляет локоть и кладёт подбородок на кулак. — Мы вчера определились, кем мы хотим быть друг для друга, так?

«Ага, это он так вещи своими именами называет?» — невольно думаю я, но вслух ничего не говорю, конечно. Скорее всего, Сугуру тоже трудно подобрать слова. И то, что мы вчера друг другу сказали, — это уже такой прогресс! Поэтому я киваю.

— Ешь давай. — Шофёр отворачивается, пряча улыбку. — Мне тебя ещё в академию везти.

Я ищу глазами часы, нахожу их на стене над холодильником. У нас ещё порядочно времени, мы точно успеем заехать домой и переодеться. Всё, тревог у меня больше никаких не осталось. Ну, почти. Я нерешительно мямлю, потом вполне чётко выговариваю:

— А с кем тебе больше понравилось: с ней или со мной?

Сугуру едва не давится кофе от этого вопроса. На его скулах проступает румянец.

— Нашёл, о чём за завтраком спрашивать! — укоризненно качает он головой.

— С кем? — упрямо повторяю я.

Я должен узнать это прямо сейчас, должен получить ответ, даже если он мне соврёт.

Сугуру вздыхает, но отвечает:

— С тобой.

— Почему?

— Что… Мицуру, прекрати!

— Почему?!

— А-а, заставлять меня такие вещи говорить, — бормочет мужчина, накрывая глаза ладонью. — Ешь уже.

— У-у-у! — недовольно тяну я, но Сугуру больше ничего говорить не намерен, и приходится сдаться.

Мне кажется, что ничего вкуснее я не ел. Конечно, ведь это Сугуру для меня приготовил! Впервые кто-то специально для меня что-то приготовил!

Пока я одеваюсь, Сугуру моет посуду и то и дело, накрывая рот ладонью, зевает. Да, если подумать, то он должен был встать сегодня очень рано: и в порядок себя привёл, и завтрак сделал. Вот мужчина уже вытирает руки и надевает рубашку, сдержанно морщится, когда ткань облегает его спину. Мне немножко стыдно, и я тихо говорю:

— Извини за это.

— За что? — Он запрокидывает голову, чтобы застегнуть воротник.

— За царапины. Очень больно?

Сугуру смеётся, но смех свой никак не объясняет. И почему из него всегда приходится что-то вытягивать? Хотя тут можно и самому догадаться: он не считает, что за эти царапины нужно извиняться. Может быть, ему даже нравится это ощущение. Мне ведь тоже нравится, когда тело болит после секса, потому что это очень сладкое напоминание о том, что произошло вчера.

— Поехали уже. — Шофёр за плечи подталкивает меня к двери.

Переодевшись в форму и взяв портфель, я спускаюсь вниз. В холле я сталкиваюсь с Акирой. Он окидывает меня сухим взглядом и говорит:

— Ты опоздал, уже позавтракали.

— Обойдусь. — Я дёргаю плечом и игнорирую его замечание насчёт чулок.

Из столовой слышен голос отца, и он приближается, так что я тороплюсь покинуть дом.

— Чулки подтяни! — шипит мне вслед Акира. — Не позорь семью!

Я не думаю, чтобы спущенные чулки как-то навредили репутации Тораямы. И что он всё время к ним цепляется? Ну, хоть на одного зануду в доме меньше стало: Чизуо бы ещё и сказал не бегать по дому.

Сугуру, конечно же, уже ждёт меня на улице. Поодаль стоит машина Акиры, и его шофёр, деревянный, как корейский солдат, не без презрения поглядывает на Сугуру, который сидит на капоте, курит и крутит на пальце фуражку.

— Какое неподобающее поведение! — стараясь звучать серьёзно, говорю я, подходя к машине.

— Ещё бы. — Сугуру встаёт, натягивает фуражку на голову, пальцами расправляет сдавленные обручем волосы и открывает передо мной дверцу переднего сиденья.

Я вопросительно киваю, он пожимает плечами и возражает:

— А почему бы и нет?

В самом деле…

Я расслабленно растекаюсь по сиденью, закидывая руку за спинку и роняя портфель назад.

— Пристегнись, — напоминает шофёр и, не дождавшись ответа, сам застёгивает ремень поперёк моего плеча.

— Сугуру… — Я задумчиво гляжу на него краем глаза.

— Что?

— Ведь можно же считать, что мы встречаемся? — подумав, спрашиваю я.

— Полагаю, что да, — после минутного размышления отвечает мужчина.