Без тормозов (СИ)

Я несколько медлю перед дверью его квартиры. Ключа у меня нет, но я не собираюсь стучать и требовать, чтобы мне открыли. Не тот будет эффект. Поэтому я достаю пластиковую карточку и, наклонившись, пытаюсь открыть замок с её помощью. Я видел в кино, как это делается, но в действительности это оказывается сложнее. Через пару минут у меня получается, и я бесконечно доволен, что меня никто за этим не застукал. Я поворачиваю ручку, отчаянно стараясь не шуметь, но мои опасения напрасны: никто меня не слышит, они слишком заняты, это уж точно. С порога слышны стоны и шум. Я невольно застываю на пороге. Хочу ли я это всё увидеть? Смогу ли я со всем этим справиться? Понятия не имею, но я всё-таки делаю шаг в квартиру и подхожу к двери в комнату, откуда всё это и доносится.

На полу раскидана одежда. Наверняка, они торопились раздеться. Я стискиваю зубы и тихонько толкаю дверь. Они на том же футоне, где и мы с ним… Меня нисколько не волнует эта шлюха, но Сугуру… Никогда не видел у него такого лица. Ему это нравится… больше, чем со мной? Эта мысль меня сбивает, и мне очень хочется сбежать, сдаться… Это длится всего лишь секунду. Сдаться? Нет уж, не собираюсь я сдаваться!

Я сжимаю волю в кулак, решительно распахиваю дверь и включаю свет. Девка с визгом подскакивает, сталкивая шофёра с себя. Тот заслоняет глаза от света и вскрикивает:

— Ты что, сдурел?!

— Это ещё кто? — визжит девка, стараясь прикрыться одеялом.

— Не кончил ещё? — ледяным тоном спрашиваю я, хотя внутри у меня царит полный хаос, и сдерживаться очень и очень сложно. — Тогда, может быть, уже оставишь её и займёшься мной?

Сказав это, я демонстративно разворачиваюсь и ухожу, с треском захлопнув дверь. Что дальше? Я некстати чувствую, что ноги слабеют: опять этот всплеск… Я вцепляюсь в ручку двери спальни, дёргаю её и закатываюсь внутрь, комкая воротник рубашки в попытке его расстегнуть. Виски заходятся стуком, горло становится сухим и колючим… Так, успокойся немедленно! Я заставляю себя дышать глубже и медленнее. Не время для истерики! Соберись!

Девка ещё какое-то время визжит там, за стеной, потом всё стихает. Громкий треск входной двери. Я вздрагиваю, оставляю в покое воротник и разворачиваюсь к двери лицом.

Хотя я всё ещё плохо представляю, что буду говорить Сугуру, когда он войдёт. Если я просто буду орать на него, я ничего этим не добьюсь. Но какие доводы мне привести, какие слова подобрать?

Дверь спальни распахивается, заходит Сугуру. Он лишь в одних трусах, не считая размазанной по шее и плечу помады.

— Ты что выдумал? — слишком уж сурово спрашивает он.

— А в чём проблема? — Я вздёргиваю подбородок. — Расстроился из-за недотраха?

— Пожалуй, — сузив глаза, говорит шофёр.

— Пф! — Я кривлю губы, но на самом деле — это всего лишь попытка не разреветься от собственной беспомощности.

Сугуру хмыкает и валит меня на кровать.

— Не трогай меня! — Я влепляю ладонь в его лицо и не даю ему себя поцеловать.

— Ха-а? — тянет он. — С чего бы это?

— Не трогай меня… когда ты только что… её… — выдавливаю я.

— Тебя, значит, это коробит? — с усмешкой спрашивает Сугуру, силой заставляя меня развести колени.

— Ты отвратителен! — Я пытаюсь его оттолкнуть.

— Значит, тебя это коробит? — Мужчина хватает меня за подбородок. — А меня не должно?

— В смысле? — теряюсь я.

— Принимать тебя… после всех этих… — Он кривит рот. — После все этих шлюх, этих фотографов и хрен знает кого ещё. Ты считаешь, что это нормально… когда сам… но когда так поступает кто-то ещё, он отвратителен, да?!

Мой взгляд застывает. Я никогда не думал об этом так. А теперь, когда он мне это сказал — то, что он на самом деле думает…

— Прости, — глухо говорю я, опуская руку и переставая сопротивляться, — я не имел никакого права говорить так.

— Эй, эй! — Сугуру зажимает моё лицо ладонями. — Не делай такое лицо, пожалуйста.

— Прости… — Комок в горле подкатывает всё выше, и голос прерывается.

Сугуру вздыхает, отпускает меня и поднимается.

— Ты куда? — Я невольно подскакиваю.

— В душ.

— Не обязательно… — начинаю я.

— Обязательно, — категорично возражает он и уходит в ванную.

Я откидываюсь на постель и зажимаю лоб ладонями. Это я отвратителен. Всё, что я делал… Вот, значит, что на самом деле думает Сугуру. Я ему противен. Впрочем, неудивительно: я и сам себе противен. Всё, что я делаю, это… Глаза щиплет солёным всплеском, я вжимаю ладони в глазницы.

— Мицуру?

Я вздрагиваю и поспешно вытираю глаза. Не нужно ему этого видеть!

Мужчина перекидывает полотенце с плеч на голову и сушит волосы. А я замечаю, что теперь на нём вообще ничего нет. Можно было бы сказать что-нибудь насчёт этого, чтобы разрядить обстановку, сыронизировать… Но в голове у меня пусто, и я лишь могу выдавить:

— Ты голый.

— Пф… хф… — фыркает Сугуру, потом перестаёт сдерживаться и смеётся.

Я поджимаю губы и привычным жестом зашвыриваю в него подушкой:

— Что ты ржёшь!

— Прости, прости… — Он уклоняется, перехватывает подушку и отправляет её обратно в меня.