Без Царя…

— А пока… — я снова вынужден повышать голос, — предлагаю отдать власть Студенческому Совету!

— … мы, социал-демократы, — надрывается очередной оратор из крохотной ячейки, обещая светлое будущее под своим руководством, но его освистывают и стаскивают с грузовика. Один оратор сменяет другого, и почти все они представляют какие-то политические партии, или по крайней мере, симпатизируют оным.

Шум, шум… дело уже движется к вечеру, а дело так и не сделано! Решительно продвигаюсь к грузовику, а там меня подпихивают в спину и под зад, водружая на этот дизельпанковый постамент, пахнущий всей нефтехимией разом.

— Квириты! — кричу, привлекая внимание, и для верности вскидываю вверх руки, стараясь стать объёмней и заметней, — Сограждане! Да, Революция неотъемлема от политики, но не стоит приплетать политику повсюду! Предлагаю наделить Совет полномочиями, ЗАПРЕТИВ им лоббирование интересов политических партий! Пускай Студенческий Совет решает технические вопросы, касающиеся непосредственно учебного процесса, быта студентов и тому подобных вещей!

— Бюрократия! — орёт кто-то из толпы и начинается шум.

— Да! — энергично соглашаюсь с ним, — Но бюрократия необходимая и к тому же выборная! С правом отозвать любого представителя Совета, если он не справляется с работой или манкирует обязанностями!

Затем проталкиваю вопрос личной, а не коллективной ответственности за порученное дело, и фигуру председателя, являющегося чем-то средним между техническим директором и бухгалтером. А потом… — … да, разумеется, — голос уже почти сорван, — предлагаю себя в Совет! Я хороший боксёр и гимнаст, и даже если вы не выберете меня, я буду проводить занятия для всех желающих. Если…

Демонстративно, несколько даже театрально пожимаю плечами.

— … Совет найдёт для этого подходящие помещения. Но будучи членом Совета, мне будет проще решать организационные вопросы такого рода.

Слышу споры, шум… вижу хватание за грудки и раззявленные рты. Не слезая с постамента, достаю фляжку, и отвинтив крышку, делаю крохотный глоток, целительным бальзамом прокатившийся по натруженному горлу.

— Также… — уже сиплю я, пряча фляжку, — могу взять на себя вопросы по снабжению студентов учебной литературой! Многие знают, что я зарабатываю как переводчик и букинист, и хорошо знаком с книжным рынком. Но это я в одиночку не потяну, и нужно будет ещё несколько человек, разбирающихся в этом вопросе и готовых работать.

— Да! — поднимаю руки, прося тишины, и о чудо… — Прошу сразу учесть, что снабжение, притом любое, в столь непростые времена столкнётся с неизбежными проблемами! Финансовыми, временными, и чёрт знает какими! Поэтому здесь во многом вопрос доверия, как ко мне, так и к другим студентам, которые впрягутся в эту лямку.

— Я не против ревизий, — голос у меня уже почти сорван, — но ревизоры должны понимать, что революционная ситуация требует революционных решений. Понимать, что будут неизбежные проблемы с деньгами, поставщиками и самыми пошлыми сплетнями! Если же нет, впрягаться в эту лямку я не стану!

— Любого интенданта через год службы можно вешать без суда и следствия[43]! — фальцетом орёт кто-то из толпы.

— Вот! — тычу в его сторону рукой, — Вот об этом я говорю! Всегда будут такие крикуны, требующие вешать без суда и следствия! Сами не черта не умеющие, ни за что не берущие и умеющие только драть глотку, но готовые судить без суда и следствия!

Разгорелась яростная полемика, и через несколько минут студенты постановили, что Ревизионной Комиссии — быть! А меня выбрали-таки в Совет, обязав перво-наперво выйти на книготорговцев и букинистов, и начать снабжать Университет книгами…

… и конечно же — бокс! Собственно, эта моя обязанность едва не стала основной…

В сгущающихся сумерках студенты начали расходиться, разбившись на компании и шумно обсуждая сегодняшний день. Впрочем, не все. Многие решили остаться — не то ради защиты Университета Бог весть от кого, не то (что скорее) ради ощущения причастности к чему-то Высокому.

— Ну что, граждане Совет, — пытаясь держаться солидно начал было Мартов, выбранный председателем. Выбрали его, кажется, просто как самую примелькавшуюся фигуру… он как залез на самоходную дизельпанковскую трибуну, так и не слазил с неё! — для начала…

— … к оружию, граждане! — перебил я его, и по короткому, злому взгляду понял, что нажил себе врага.

— Прошу прощения, Аполлон Ильич, — попытался реабилитироваться я, но кажется — тщетно, — высокий Совет…

Склоняю голову перед остальными, в «польском» духе, когда голова сперва вздергивается вверх и назад, а потом резко опускается на место.

— … но дело не терпит отлагательств! — в голове всплывают чужие слова, — Всякая Революция лишь тогда чего-нибудь стоит, когда она умеет защищаться[44]! Нам необходимо… жизненно необходимо! Сформировать для защиты Университета и его автономии дружину и разумеется, нам нужно оружие!

— Алексей Юрьевич, — обманчиво мягко начал Мартов, щуря глаза, как хищник перед прыжком, — вы хотите…