Без царя в голове

Он уже смирился с чудесной способностью перемещаться из одной человеческой головы в другую, но чтобы в дерево переместиться — это прямо глупость какая-то. Откуда у дерева башка? Оно же дерево! Вспомнилась не к месту старинная народная песенка про переселение душ и баобабы — кто их знает, вдруг то не сказка.

— Извиняюсь, за глупый вопрос, — поспешил уточнить Иван, — а вы случаем не баобаб?

— Баобаб? Что такое баобаб? Имя или фамилия? Может национальность такая? Нет, не слышал, а может… — бубнил себе под нос собеседник, пытаясь найти ответ на вопрос.

— Не знаете, значит не… не баобаб, — успокоился Иван. — Но дерево?

— Дерево, — без тени смущения подтвердил собеседник.

— А эти… — Иван хотел обвести круг себя рукой, но не сумел, — в смысле другие деревья, они тоже… того?

— Что значит того? — обиделся собеседник. — Священное дерево это вам не того, а очень даже этого! Тьфу, какая бестолочь ко мне в гости пожаловала!

— Ну, уж извините, что без предупреждения, — съязвил Иван, — не собирались мы по деревьям шастать, не было печали, не было задумки. Откуда ж такое видано, чтобы у дерева сознание было, что за уродство такое божественное?

— Сами вы, батенька, урод! — запыхтело дерево. — И где только таких держат? Не из сумасшедшего ли дома сбежали, ась? Давненько я таких идиотов на Аливандере не встречал, давненько…

— Аливандер? — ахнул изумленно Иван. — Эко меня занесло куда!

— Что значит «эко»? — насторожился собеседник. — Ты откуда будешь-то?

— А с какой целью интересуетесь? — на всякий случай не ответил Иван.

— Ты не местный что ли? — раздраженно уточнил собеседник.

— Нет, но у меня… — хотел было сказать Иван «купчая на вашу планету есть», но вовремя осекся, потому как не к месту такие признания.

— Ага… — только и ответил собеседник.

Повисла томительная пауза. Иван торкнулся было смыться по-быстрому, но попытка ни к чему не привела. Как сидел он в башке того дерева, так и остался в ней же, хоть ты тресни. Ни помутнения в мозгах, ни мельтешения звездного, ни намека малого на возможность куда бы то ни было перемещения.

— Неужто застрял? Что же теперь всю жизнь тут торчать? Как же я, как же тело мое родное? Считай, что помер во цвете лет! — перепугался не на шутку Иван.

— Как… тебе кто… откуда у тебя… — никак не мог сформулировать нужный вопрос собеседник. — Кто тебя научил э-то-му? — осторожно по слогам поинтересовался собеседник.

— Сам научился, случайно правда, но так уж вышло. Что-то не так сделал?

— Как именно ты это сделал? — вопросом на вопрос ответил собеседник.

— Вам какое до того дело? — насторожился Иван.

Видали мы таких прытких, им расскажи, они потом сами пойдут по чужим башкам прыгать. Нам это надо? Так любой дурак сможет в царскую башку прыгнуть, да империей Российской править, а мы… Тут до Ивана дошло, да так дошло, что аж чуть не помер от страха — собеседник его в курсе тех перемещений, воспринимает их как должное, как обыденное, значит…

— Умру, а не расскажу тайны страшной! — пресек Иван дальнейшие расспросы.

В голове его немедленно родилась страшная картина, как полчища невидимых оккупантов заселяют мозги российских граждан и те волей неволей становятся на сторону врага. А там и двери отворяют и крепости рушат, чтобы и самого врага в стольный град впустить. Без боя, без единого выстрела падет империя российская — ужас-то какой! И кто тому причина, кто врагу след дал, кто на мысль навел? Иван! Иван Волгин! Умру, а не открою врагу тайны великой!

— Ну, и дурак! — обиделся собеседник. — И проваливай тогда, не мешай мне отдыхать!

— Не могу, — признался Иван стыдливо. — Пробовал уже, не получается. Может вы меня как-нибудь эдак… — Иван представил себе старт полицейских истребителей через трубу ускорителя, — … толкнете для разгону? А дальше уж я сам доберусь.

— Толкнул бы я коленом под зад, да у меня колена нет, а у тебя зада, — проворчал собеседник. — Ответствуй, как научился прыгать? Ответишь, так подумаю, как горю помочь, а нет, пеняй на себя — тыщу лет со мной в одном стволе жить, а характер у меня не сахар! Выбирай!

— По-другому нельзя? — заюлил Иван. — Может доктор у вас какой есть? — спросил он с надеждой. — Может мне пилюлю какую пропишут двигательную или еще чего?

— Условие мое знаешь, — сухо ответил собеседник. — За одно то, что ты знаешь тайну великую, надлежит тебя казнить немедленно. Но перед смертью покайся во грехе тяжком — как сию тайну узнал, кто продался, кто предатель?

— Да никто не продался, сам я до того секрета допер, само оно получилось, случайно! За что казнить? Я ж никому ничего худого не сделал! Наоборот даже… — тут Иван осекся, не решившись рассказывать о своих подвигах случайному собеседнику.