Без царя в голове

— Вселенная велика, народу много, а мы в сравнении с той массой пылинка малая. Растопчут нас и развеют по ветру. А хуже того… — собеседник замолчал, погрузившись в печальные мысли.

— Что же хуже того? — не выдержал Иван.

— А? — очнулся собеседник. — Хуже? То, что планету ограбят по самое не хочу, самая малая печаль. Все деревья на корню вырубят, весь урожай загубят, народ местный вымрет — не велика потеря.

— Ничего себе мелкая печаль, — удивился Иван. — Да нужно крепость строить и оборону налаживать. Ежели чего подсказать надобно, подскажу, нет проблем, я в этом деле с малолетства.

— Супротив кого, Ваня, оборону налаживать? — поникшим безликим голосом спросил собеседник.

— Супротив купцов алчущих, кого же еще?

— С купцами ли бороться нам, Ваня? Купцы в том деле народ мелкий, вроде мошкары. Как дунет настоящий ветер, ни одного купца поблизости не окажется.

— Ветер? Сильный ветер? — не понял Иван.

— Ой, сильный. Ты вот сдуру научился по чужим сознаниям прыгать, понравилось тебе? Приятно это другим человеком, аки марионеткой безвольной управлять, все, что душеньке захочется с ним делать? Конечно понравилось, как такое не понравится, — сам себе ответил собеседник, скорее рассуждая, чем спрашивая. — Мы-то озорства ради, да развлечения для то делаем, а как кому захочется в чужую страну вторгнуться? Об этом подумал? Как ему сможешь воспрепятствовать?

— Так я же не буду всем тот секрет рассказывать, вот те крест никому не скажу! — пообещал Иван.

— Малая дырочка появилась, всему одеялу порваться — есть такая примета, Ваня. Прознают про ту возможность и сойдутся здесь такие силы, что ты себе и представить не сможешь. Отвоевать для себя не смогут, так уничтожат, чтобы другим не достался секрет. Быть войне великой и сколько народу в той войне сгинет, то никому не ведомо. Такая вот грустная перспектива, Ваня, всем нам от твоего случайного умения получается.

— Есть мысль, точнее идея! — вдохновился Иван. — Сейчас ты меня обратно выталкиваешь, а я мигом цельный флот сюда привожу и совершенно глухую оборону твоей планеты устраиваю, ни одна собака не сунется. По рукам?

— Глупости, Ваня, кто ты такой, чтобы флотами двигать?

— Да я, да у меня, да ежели захочу… — поперхнулся Иван, чуть не выпалив, что с самим императором российским на короткой ноге.

— Вот именно, — грустно резюмировал собеседник. — Хвалиться, да надеяться все мы можем, а как до дела доходит, то ничего реального сделать не умеем. Думаешь, у нас не было умников, что хотели до самых высот добраться, планетами и империями управлять? Были, Ваня, как не быть, дураков везде хватает. Только где они те дураки нынче?

— Где?

— С ума сошли, вот где. Потерялись они в чужом сознании, перемололо их чужое сознание, как жернов крупицу малую. Потому как человек великую должность не просто так получает, не всякий человек до царского трона доберется, не случайные люди миром правят, ой не случайные.

Хотел было Иван рассказать, как он совершенно спокойно царем русским заправлял, да не решился. Ни к чему постороннему человеку то знать, то не его только тайна, то есть тайна государственная и даже более того — тайна лично царя и его Ивана Волгина. Пусть пребывают в уверенности, что сие в принципе невозможно — нам же спокойнее.

Смутное подозрение в сознании Ивана однако же зародилось. К царю в башку он без проблем скакнул, а вот с Меньшиковымоблом вышел. Что бы это значило? Странно и непонятно, ежели принять во внимание опыт местных жителей в посещениях мозгов сильных мира сего.

— Насчет других спорить не буду, но есть у меня знакомства хорошие во флоте, найдут причину, чтобы корабли двинуть и нужную планету оборонить.

— И что же ты им, Ваня, скажешь, для какой надобности вашему флоту ту планету оборонять?

— Так это… — Иван озадачился.

Действительно нет причины флоты двигать. Вот ежели про секрет рассказать, так нельзя. А не расскажешь, так и причины нет — куда не кинь всюду клин выходит.

— Может чего полезное на Аливандере есть, кроме тех листочков? — с надеждой поинтересовался Иван.

— Нету, Ваня, абсолютно ничего нету. Все потребное за те листья получаем. Только до сего дня в миру те листья наркотиком считают и не знают, что попробовал травку — открыл дорожку к своему разуму. От такой торговли двойная польза, — неожиданно разоткровенничался собеседник, — деньги хорошие за траву купцы платят и наше поле развлечения расширяется. Мы же народ не злой, добрые и неприхотливые. Вот и получается, что доброта нам же боком и выйдет.

— Нет, так нет, — не сдавался Иван, — пользу, в конце концов, придумать можно. Пока кто дознается, что той пользы нет, мы уже всем зубы пообломаем и приоритет свой на Аливандер заявим.

— Вот-вот, заявите. А нас кто спросил?

— Так это же для вашей пользы и безопасности.

— Не хотим вашей пользы и безопасности, хотим жить в безвестности, как ранее.

— Не понял, что значит в безвестности? Вы же торгуете, товаром, деньгами обмениваетесь, банки, кредиты — да об вас любая собака во вселенной знает.