Без царя в голове

Рожденный летать в самолете мало чем отличается от рожденного ползать — у обоих нет крыльев!

Впереди рвануло, ухнуло, взрывная волна швырнула Волгина на пол, словно легкое перышко. Пыль и гарь забились в легкие, мешая дышать.

— Вперед, Волгин, рано помирать, — гаркнул полковник над ухом. — Прыгаем в пролом быстро, — приказал он и подтолкнул Ивана ногой для надежности.

Иван вскочил, как мог, рванулся вперед и замер, раскачиваясь в ужасе, балансируя на краю пропасти. Взрыв разнес пол перед ними и пути дальше просто не было.

— Я не перепрыгну, — заорал Иван.

— А нам и не нужно, вниз прыгай! — крикнул полковник и подтолкнул замершего в нерешительности пилота.

— Мы же убъемся-а-а-а, — заорал в ужасе Иван, не ожидавший подобного подвоха.

Неужто решили, чтобы в плен не сдаваться, насмерть расшибиться? Проще было бы бластером застрелиться, звенела тоненькая ниточка единственной разумной мысли посреди океана ужаса, захлестнувшего сознание Ивана. Никогда ранее Ивану не было так страшно, а ведь лоб в лоб с пиратами дрался, не раз из под ракеты в последний момент выскакивал, не единожды в рукопашную с бандитами сходился. Но тут ничего с собой поделать не мог, стыдно и страшно, но больше страшно, так как про тот стыд уже никто не узнает.

Полет в неизвестность практически сразу же и завершился, Иван болезненно хлопнулся задом о твердую поверхность. Только собрался обрадоваться такому счастью, как его прихлопнуло сверху приотставшим в полете трупом царя. Хотел Иван вскочить и высказать все, что думает по этому вопросу, но поскользнулся и покатился по наклонной плоскости в неизвестном направлении, крепко обняв навязанного ему попутчика, словно брата родного.

— Господи, спаси и помилуй раба Твоего Иван, иже еси на небеси, да светится имя Твое, да… — торопливо бормотал Иван давным-давно забытую молитву, охая и ухая от внезапных изменений направления скольжения.

— Все прыгнули? — заорал Меньшиков.

— Ага… Все-е-е… — нестройным хором ответили беглецы.

Граф не ответил, но где-то там, в самом начале пути грохнул мощный взрыв и волна теплого спрессованного воздуха придала беглецам дополнительное ускорение.

— А случись гвоздик на пути, — со страхом думал Иван, — это же как задницу располосует. Объясняй потом, что на задании был, засмеют гады, растрезвонят — у Ивана зад в клочья порван!

— Группируйся, Иван, сейчас гравикомпенсатор рванет, — пробился сквозь свист ветра в ушах ободряющий крик полковника. — Глаза прикрой, там внизу арматура может торчать.

— Ага… арматура… — отстраненно подумал Иван, мысленно прощаясь с белым светом. — Гравикомпенсатор рванет… Знать бы, что это такое… Группируйся? Это же мне сказали! — полыхнула в сознании Ивана тревожная мысль.

Легко сказать «Группируйся!», а как это сделать, когда обнимаешься с мертвым трупом убитого царя? В голове Ивана мелькнула трусливая мыслишка «Выпусти ты этого царя, на что он сдался мертвый-то? Он от этого ни живее ни мертвее не станет!» Но Иван ту мысль выгнал из головы, как позорную и крепче в царя вцепился, затем обреченно прикрыл глаза и отдался на волю случая, стараясь думать исключительно о хорошем.

Но в голову, как назло, лезли дурацкие картины нанизанных на железные прутья человеческих тел. Вот и его молодое красивое тело будет распято тремя, нет шестью зазубренными арматуринами. Торчит он, как свинья на вертеле, истекает кровью, страдает от неимоверной боли и только мысль о любимой не дает ему умереть до конца.

Накаркал.

— Опять персики?! Надоели персики! У тебя что нормальной пищи нет? — ворвался в сознание Ивана голос любимой. — Я на твоих персиках сама скоро в арбуз превращусь. Хочу кашу, обычную кашу, гречневую! Понятно тебе, узкоглазый — греч-не-ву-ю? — Люська визжала обиженной кошкой, швыряя в уворачивающегося китайца фрукты из вазы.

Голос любимой подействовал на Ивана отрезвляюще.

— Рановато помирать собрался, — рыкнул он сквозь зубы и тотчас почувствовал сильнейшее сопротивление падению, словно все глубже погружался в густой кисель. Да не простой кисель, а жутко агрессивный, в него погружаешься, а он норовит обратно выплюнуть.

Падение замедлялось стремительно, расплющивая Ивана по невидимой упругой преграде. Не бетонный пол, не мордой в кирпич, но ощущение не приведи господи. Да и чего еще ждать от военной амуниции — главное, чтобы работало, а удобства во дворе налево, — пыхтел Иван, с трудом вталкивая воздух в сплющенные перегрузкой легкие.

Что-то невидимое в темноте царапнуло броню, толкнуло в шею, задержало ногу и плюхнулся Иван головой вниз на бетонный пол. Слава богу, действия компенсатора хватило почти до самого приземления. Дуракам везет, бог их любит!

— Все живы? — негромко спросил граф.

— Да… Да… — почти одновременно ответили Иван с полковником.

— Вот и ладушки. Врать не стану, где мы сейчас находимся не знаю. Скорее всего подвал, судя по недострою. Идем за мной гуськом на расстоянии вытянутой руки, у меня инфравизор, я ведущий. Увидим что-то, от этого и будем плясать дальше.