Без царства земного (СИ)

Скафос ждал влюбленных у причала. Только теперь Варда выводил лодку и греб один, чтобы никто не мешал им.

Молодой патрикий шестом оттолкнул лодку от берега. Феано вздохнула, устраиваясь на скамье: она посмотрела назад, потом перевела взгляд на жениха.

- О чем думаешь? - задорно спросил Варда, довольный собой и всем миром.

Феано виновато поцеловала его.

- Ни о чем. Так.

Но он, кажется, догадался… и это Варде понравилось еще больше. Он знал, что Феано не может не вспоминать, как впервые оказалась с ним вдвоем - и северный варвар остался за бортом, точно так же, как он остался за бортом их семейной жизни. Варда Мартинак умел понимать символичность таких моментов.

Оставив весла, он приобнял невесту и сам поцеловал.

- Ты счастлива?

Феано улыбнулась, однако не ответила. Варда слегка помрачнел; но тут же лицо его опять прояснилось.

- Ты знаешь, твой отец хочет подарить нам на свадьбу “Стратигион”. То есть, конечно, не подарить… а доверить мне корабль и команду.

- Неужели?

Эта мысль причинила ей боль, даже испугала.

- Отец нездоров? Он сказал, что не сможет больше водить свой дромон?..

- Ну что ты. Твой отец очень даже крепок, он в свои годы еще молодец каких поискать, - успокоил ее Варда. - Но чувствует, что для дипломатии и дальних путешествий уже староват. Он останется почтенным динатом* и будет пестовать свою землю. А я дипломатией вовсе никогда не занимался, и, думается мне, “Стратигион” закончит свой век торговым судном.

Феано подумала, что Роман Мелит отдает будущему зятю самое дорогое - не только свою любимицу дочь, но и корабль, к которому он был привязан долгие годы. Хотя, конечно, “Стратигиону” не так уж долго осталось служить.

- Куда же ты будешь водить наш дромон? Ты ведь сам хочешь сопровождать товары?

- Да. Пора и мне наконец посмотреть мир, - ответил Варда. - Выгоднее всего торговля с Херсонесом, через тамошние руки проходят самые ценные товары с севера. Так можно быстрее всего обогатиться. Я же обещал тебе, что преумножу наше достояние?

Феано с энтузиазмом кивнула. А в голову ей пришла мысль, которой она поклялась себе никогда не допускать… И теперь Феано сразу же задавила эту грешную мысль. Она поклялась стать Варде Мартинаку верной женой, и она ею будет.

- Я надеюсь, ты не оставишь меня так скоро? - застенчиво спросила девушка. - Мы же урядили все с купцами - торговцы шелками и пряностями, у которых мы выкупили долю, уйдут не раньше будущей осени.

Варда кивнул.

- Конечно, милая. Они пойдут не только в Херсонес, а и дальше, к хазарам, - это дело новое, которое надо поставить на широкую ногу. А я прежде того должен побывать в Херсонесе сам и как следует осмотреться. Есть то, чего нельзя доверять другим.

Он нежно пожал ей руку.

- Бог даст, я отправлюсь в плавание весной. Мы успеем с тобой намиловаться. И, возможно, получим первые плоды.

Феано закраснелась, опустив глаза.

- Хотела бы я поехать с тобой - но, коль скоро буду непраздна*, конечно, останусь. И надо же кому-то блюсти дом. Хотя на все воля Божья.

Они еще немного покатались в молчании, потом Варда направил лодку к берегу. Феано заметила, что ее будущий муж за последние месяцы развил и силу, и сноровку.

Выпрыгнув из лодки, Варда вынес Феано на берег на руках. Слуги, дожидавшиеся хозяина на берегу, засмеялись и захлопали.

Варда проводил невесту до дому и простился с нею, довольный сверх всякой меры.

Феано после обеда, взяв Елену и перса Фарида в качестве охранника, отправилась посмотреть будущий семейный дом, в том же богатом квартале, - к западу от Софийского собора. Пока они с Вардой были не в состоянии купить отдельное жилье, но собирались снять очень милый одноэтажный дом красного кирпича, где хватит места и ей с мужем, и слугам. Правда, вокруг было не так красиво - попадались и нищенские хибары, и доходные дома, и питейные заведения. Однако Феано считала, что все это весьма душеполезно: напоминать себе каждый день, что в мире существуют бедность и голод. Она сама всегда, не скупясь, подавала нищим на форумах и рынках.

Когда Феано легла спать, она впервые за долгое время увидела во сне Эйрика. Она видела его так ясно, будто они расстались только вчера: викинг смотрел ей прямо в душу своими голубыми глазами, и без слов обещал, что они еще встретятся. Это неизбежно! Феано узрела Эйрика в дорогом вооружении - не чета прежнему; и поняла, что ее бывший возлюбленный занял хорошее положение на новом месте…

Феано проснулась, покрывшись испариной. Она налила себе лимонной воды из кувшина на столике, и жадно выпила. Это был не просто сон - точно так же, как ее видения не были обычными фантазиями.

Девушка долго сидела, спрятав лицо в ладонях. Что же делать?..

Удивительным образом Феано чувствовала, что она навсегда в ответе за судьбу Эйрика, за душу дорогого ей язычника. Он сам вверил себя ее попечению, когда они открылись друг другу. И пусть ее любовь была не столько христианской, сколько земной, грешной любовью женщины к мужчине… она не могла оставить все как есть. Точно так же, как не могла бросить то дело, которое они с Эйриком затеяли.