Без царства земного (СИ)

- Твой христианский бог… Знаешь ли, как сражается мой народ? Мы постоянно ищем не только новых земель, не только чужих богатств. Каждый воин мечтает, умерев, попасть в Вальхаллу - золотой чертог, где до скончания веков пируют с богами лучшие из лучших. Они наслаждаются пирами и битвами, и сокровищами, и женщинами. Мы не как вы, христиане, которые всегда ищут мира… Мы, даны, сражаемся, чтобы умереть. И мы упиваемся кровью и нашими победами.

Он рассмеялся, белые зубы сверкнули в хищном оскале. Феано боялась шевельнуться, внимая ему. Впервые Эйрик Бьернсон открыл ей свое настоящее лицо.

- Когда мы явились в земли саксов, за западным морем, мы впервые встретились с вашим богом. И мы исполнились презрения к нему и к его почитателям. Нам казалось, что они могут лишь умирать как овцы, уступая нам свое добро и свои земли… почти без боя! Христианский бог, думали мы, это бог слабых людей, и он так же бессилен.

Эйрик улыбнулся чему-то своему, проведя рукой по белым косицам, заплетенным на висках.

- Но потом мы увидели других… Христианских воинов, которые сражались с таким же исступлением, как наши. Хотя бы некоторые из них: и они вели за собой остальных. Эти саксы и франки отказывались дать нам выкуп, отказывались поделиться землей и примириться с нами - они готовы были пожертвовать собой, своими женами и детьми, даже своими имениями и церквями, только бы изгнать и уничтожить язычников. И я понял, что эти люди черпают силу в чем-то еще, что ценят выше своих жизней. Они порой бывали, мнится мне, храбрее нас… ведь даже ваш рай, как его описывают священники, - очень унылое место. А ад, уготованный большинству, куда хуже, чем мрачный Хельхейм*!

- Послушай…

Феано встрепенулась. Викинг поднял руку, и она замолчала.

- Я был до сих пор… Прежде мы были просты, и мы были непобедимы. Теперь я утратил моих богов, мой старый закон, а нового не обрел. Я сражаюсь так же, как прежде, но вижу не Вальхаллу, а тебя! Ты одна стоишь передо мной, Феано Мелитена, потому что я понимаю тебя лучше, чем вашего бога!..

Он подался к ней, и Феано протянула руку; Эйрик тут же схватил эту руку и припал к ней губами.

- Я много странствовал… И я видел, сколь многие народы чтут вашего Христа: бог, покоривший столько земель, не может быть слаб. Почитатели его создали столько чудес, и Миклагард величайший из городов, что есть на свете. Но я не верю, что ваш Христос может любить трусов. Никакой бог не может.

Феано задыхалась от волнения.

- Я не священник, Эйрик, я только женщина… Я не могу судить об этом!

- Мне не нужны ваши лицемерные священники, - яростно отмел ее слова викинг. - Мне нужен тот, кому я верю! Мне нужна ты!

Он порывисто встал, потянув ее за собой. Глубоко заглянул в глаза: Феано увидела в его лице страсть и жажду обладания… и много больше этого.

- Я не знаю, что уготовано мне завтра, Феано. Но ты одна сможешь оправдать меня перед вашим богом… если я попаду на его суд. Меня он слушать не станет, и молиться я не умею.

“А если все это ложь, и, умерев, мы просто обратимся в прах?..” - вдруг подумала Феано. Ее и прежде посещали такие сомнения. Вслух ничего не было сказано; но слова им с Эйриком сейчас были не нужны.

Воин вдруг улыбнулся, коснувшись загрубевшей рукой ее щеки. Потом поднял свой меч, который на ее глазах оттирал от свежей крови, и положил к ее ногам. А сам опустился и крепко обнял ее колени.

Феано, не помня себя, склонилась и обняла его белую голову, неумело шепча благословения… Потом видение рассеялось.

Молодая женщина лежала в постели, вся дрожа и прижимая к груди кулаки.

- Господи Иисусе!..

Она запомнила этот чудной, желанный и страшный сон с начала и до конца.

Феано резко повернулась, уверенная, что рядом с нею муж, который, конечно, проснулся и сейчас изобличит ее… Но Варда спал у себя в комнате. Само собой. Ведь она еще нечиста.

Знал бы Варда, насколько нечиста…

Через пару дней, когда крови прекратились, муж вернулся к ней в постель. Они были близки, как обычно; а уснув, Феано видела беспорядочные яркие сны, содержания которых не запомнила. Помнила только их греховность.

Открыв глаза посреди ночи, молодая женщина вдруг почувствовала на себе пристальный взгляд Варды. Муж приподнялся на локте и смотрел ей в лицо.

- Что ты?..

Ее осенила страшная догадка.

- Я говорила во сне, да?

- Неважно. - На лице Варды вдруг промелькнула сильнейшая враждебность. Как в тот день, когда он застал ее врасплох в саду поместья Мелитов.

- Послушай, я…

- Спи, - яростным шепотом приказал он.

Лег и отвернулся от жены. Феано тоже легла к Варде спиной и зажмурилась, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы. Оба еще долго не могли заснуть.

Несколько ночей Варда не притрагивался к ней; и днем почти не разговаривал. На третью ночь Феано сама потянулась к мужу, тронула за плечо. И тогда он повернулся и крепко обнял ее, зарываясь лицом в волосы.

Им опять было хорошо - хотя и не так, как прежде. Но лад вернулся в семью.

А потом, за пару недель до Рождества, их навестил Феоктист. Он впервые увиделся с сестрой со дня свадьбы. И Феано поняла, что брат явился не с пустыми руками.