Без ума от герцога

По выражению его лица Элинор убедилась в том, что он прекрасно ее понимает.

— Может быть, вы сумеете помочь мне, мистер Сент-Мор.

— Помочь? — выдавил он.

— Да, конечно. Как я без мужского мнения узнаю, что надела платье правильно? Поскольку вы, похоже, на этот счет имеете мнение и осведомлены о… как вы это назвали? Ах да, потаскушки.

— Я не осведомлен, я просто предположил… — начал Сент-Мор тоном викария.

— Не думаю, что дочь джентльмена вроде меня, и вдобавок респектабельная вдова, будет выглядеть заурядной или потаскушкой только потому, что надела такое платье, — с улыбкой перебила его Элинор.

— Разве дочери джентльменов и респектабельные вдовы принимают приглашение мужчины составить ему компанию в саду?

Элинор побледнела. Значит, они были в саду вместе. Это не греза.

Как она надеялась…

— Мне было нехорошо… вы настояли, — сказала она, роясь в смутных воспоминаниях.

— И вы пошли.

Черт бы его побрал! Он, вероятно, прекрасно знает, как мало она помнит о прошлой ночи.

— Сэр, я никогда… — начала она.

— Что никогда?

Он ее поймал.

Сент-Мор поднял бровь и смотрел на нее с высоты своего положения — он-то был трезв и помнил все.

— Леди Стэндон, если вы появитесь в этом платье на публике, то окажетесь в более тяжелом положении, чем прошлой ночью. А что, если меня не будет рядом, чтобы спасти вас?

— Как вы сделали прошлой ночью? — Она приподнялась на цыпочки, поскольку прекрасно помнила его методы.

— Да. — Его заносчивость немного поубавилась.

— Так вы целуете всех леди, которых спасаете? Ведете их в залитый луной сад и соблазняете?

— Мадам, прошлая ночь была…

Она отмахнулась от его возражений:

— Если вы забыли, мистер Сент-Мор, я вдова. Мне позволена некоторая свобода.

— Свобода? — спросил он таким тоном, что Элинор бросило в дрожь. — Если у меня странное понятие о спасении дам, то у вас странное представление о свободе.

Так и есть. «Воспользуйтесь этой свободой, мистер Сент-Мор!» — хотелось ей сказать, хотелось закинуть руки ему на шею и узнать, насколько непристойным он может быть.

Пререкаясь, они придвигались все ближе и ближе друг к другу. Элинор не могла этого понять, ее просто влекло к Сент-Мору. К этому заносчивому, красивому, великолепному мужчине.

Вокруг них кружилась рыночная толпа. Далеко от Мейфэра, далеко от любопытных глаз, где никто не увидит, если они…

Когда она смотрела на него и обдумывала невозможное — не поцеловать ли его еще раз, — он отступил на шаг, и это расстояние зияло, как глубокое ущелье.

— Если вы намерены заключить выгодный брак, я предлагаю, чтобы мы прекратили…

В этот момент Элинор заметила, как крупный мужчина проскользнул мимо них, и перестала слушать.

Гигант разглядывал ее и мистера Сент-Мора чуть дольше, чем необходимо, и от его довольного выражения у нее по спине пробежали мурашки.

Что, если этот тип следит за ними?

За ней и Тией.

Она вихрем обернулась. Тия! Лихорадочно обшаривая взглядом толпу, она не находила никаких признаков сестры. И когда Элинор оглянулась на типа, который так встревожил ее, он тоже исчез.

— Господи! — выдохнула она, кинувшись к Сент-Мору. — Он украл ее.

Джеймс не был так уверен, что отчим леди Стэндон похитил Тию прямо на улице, буквально у них под носом, впрочем, они почти не обращали внимания на девочку.

По крайней мере, он.

Поэтому Элинор обыскивала одну сторону переулка, а он другую.

Раздражающая женщина эта Элинор Стерлинг. Вечно она его отвлекает.

Он отмахнулся от этой мысли и двинулся сквозь толпу, прокладывая себе дорогу своей осанкой и властными манерами.

Куда могла четырнадцатилетняя девчонка забраться за несколько минут, черт подери?

Он покачал головой. Ведь это длилось несколько минут?

Скорее вечность. О чем Элинор говорила? О свободе?

С таким же успехом это могло значить «воспользуйтесь ею».

Не успел он сообразить, что произошло, как крупный мужчина преградил ему дорогу:

— Кого-то ищете, хозяин?

Когда Джеймс остановился, второй мужчина появился позади него. И прежде чем он это понял, парочка злодеев подхватила его и повлекла в темный проулок.

— Отпустите меня! — приказал он.

И они это сделали, бросив его в кучу отбросов.

К счастью, Джеймс всегда был проворным, поэтому удержался на ногах и повернулся к своим обидчикам.

Его кулаки поднялись, готовые к драке.

Но к его ужасу, глядя на его руки, прохвосты расхохотались, будто ничего забавнее в жизни не видели, словно он в каждой руке держал по котенку.

— Что тут смешного, черт побери? К вашему сведению, я тренируюсь в спортивном клубе джентльменов.

— Спортивный клуб! — сплюнул рыжий. — Если вы еще этого не заметили, ваша светлость, вы не в Мейфэре. А теперь опустите кулаки. Мы не хотим причинить вам вреда.

— Но можем, если понадобится, — сказал великан, явно разочарованный тем, что ему не пришлось пустить вход свои похожие на кувалды кулаки. — Вы ведь Паркертон?

Этот вопрос заставил Джеймса понять, что его ситуация ухудшилась. И не потому, что они не попытались ограбить его.

Если таково было бы их намерение, дело кончилось бы раньше, чем он успел бы его обдумать. Нет, заданный этим типом вопрос сделал ситуацию более тревожной.

Они знали, кто он.