Без Веры

- Костыли? Вот про них-то я и забыл, - виновато потупился Анатолий Андреевич. - Обопрись о меня.

Что же, оперся, раз предлагают И доковылял еле-еле до дома, кое-как взобрался по лестнице на крыльцо, вошел в такую знакомую мне прихожую. Как давно я здесь не был!

Я, по-прежнему опираясь на кума, вошел в комнату Крис и сел на постель у нее в ногах. Крис приоткрыла глаза и прошептала чуть слышно:

- Вот так… Заболела… Хреново мне.

"Ну, актриса! - поразился я. - Как легко она вжилась в свою роль. Вот только для полноты образа не помешало бы этой красавице быть чуть-чуть побледнее. И не помешали бы несколько капелек пота на лбу. Впрочем, изменить свой внешний вид со здорового на болезненный выше возможностей Крис. И нечего придираться к девчонке. Она и так сделала все, что могла".

- Принеси мне костыли, - повернулся я к куму. - И градусник.

Хотя ни то ни другое были мне не нужны. Просто я хотел, чтобы этот пыхтящий над ухом обеспокоенный родственник убрался из комнаты, дал мне побеседовать со своей племяшкой наедине.

- Как ты? - проводив взглядом скрывшегося за дверью Анатолия Андреевича, спросил я Кристину.

- Как видишь. Болею, - широко улыбнулась она. - Уже запарилась валяться в постельке и тихо стонать. Поцелуй меня, Костя.

- Погоди. Еще нацелуемся. Будет у нас впереди куча времени. А пока расскажи-ка мне лучше, как все удалось? Все сделала, как я просил?

- Все. Выцедила граммов сто самогонки и чуть не блеванула. И как мужики только пьют эту синьку![22]

"Зато мужики не колют себе героин", - машинально подумал я.

- Потом чуть-чуть облила себя и постель, чтобы от меня посильнее воняло.

- Я чувствую.

- …но, думаю, все это ни к чему. Дядя один хрен ничего не учует. От самого несет, как от бочки с винищем! Правда, он вчера вечером был почти в норме. Даже странно. Самогон, что ли, там у них кончился?

- Ты отвлеклась, - напомнил я.

- Ничего подобного. Я вот к чему. Дядя был вчера более или менее трезвый и засек без проблем, что я, типа, кривая, как сабля. Он даже спросил, где так назюзюкалась, но я послала его подальше. А утром, когда он стал собираться на службу, я вышла из комнаты, сказала, что мне очень хреново и грохнулась прямо посреди кухни. Короче, опустила его на такие измены, что он аж весь затрясся.

- Трясет его не от этого, - заметил я и умолк, потому что в комнату с костылями и градусником прошмыгнул кум. - Спасибо, Анатолий Андреевич. Костыли в угол, термометр мне, - коротко распорядился я. - И выйди. Дверь прикрой за собой. Сейчас буду осматривать Крис. Не фиг пялиться на племянницу.

- …Я даже бросила под кровать тюбик "Момента", как ты и просил, - стоило куму вновь выйти из комнаты, продолжила Кристина рассказ с того места, на котором прервал ее дядюшка. - И дядя Толя сразу его обнаружил. И надеюсь, сделал верные выводы.

- Да, он мне об этом уже рассказал.

- Вот видишь? Правда, я молодец?

- Сама себя не похвалишь, никто не похвалит, - ухмыльнулся я. - Хотя, согласен, ты молодец. Все делаешь пока на пятерку. Продолжай в том же духе, и у нас все срастется.

- Поцелуй меня, Костя, - томным тягучим голосом еще раз попросила Кристина. - И осмотри. - Она закрыла глаза и откинула в сторону одеяло. - Ты же обещал дядюшке меня осмотреть.

"А обещания следует выполнять, - подумал я. - За слова, даже если они сказаны мусору, надо всегда отвечать. Так что, хочешь не хочешь, придется осматривать Крис".

Впрочем, что значит "хочешь не хочешь"! Я этого очень хотел! После недельного-то воздержания! Вперед!

И я потянул вниз Кристинины трусики, стараясь не думать о том, что куму сейчас вдруг взбредет в голову дурацкая мысль неожиданно войти к племяннице в комнату. Вот будет удивлен этот легавый моей извращенной методике диагностики.

***

Ближе к вечеру, как раз перед тем, как появилась все-таки вызванная Анатолием Андреевичем "скорая", у Кристины "конкретно сорвало башню". Увидеть это мне, к сожалению, не довелось. Перед самым приездом врачей - точнее, зачуханного фельдшера и медсестры - кум от греха подальше спровадил меня в гараж.

- Не обижайся, Разин, - при этом оправдывался он. - Так надо. Еще чего-нибудь выкинешь при посторонних.

- Да-да, конечно, - снисходительно кивнул я. - Я понимаю. - И весело подмигнул Крис, которая уже начала разыгрывать сцену "delirius tremens".

- Блин, вырубите же наконец эту сраную музыку! - второй раз за последние пару минут потребовала она.

- Какую музыку, Кристя? - дернулся было к племяннице Анатолий Андреевич, но я уже, ухмыляясь, решительно двинул на костылях к входной двери, и он был вынужден поспешить за мной. Ограничившись тем, что успел пробормотать, выходя из комнаты: - Нет никакой музыки. Тебе это кажется.

- Сперва мерещится музыка. Потом человек хватается за топор и начинает отбиваться от гоблинов, - злорадно заметил я, когда мы уже пришли в гараж. - Это называется белой горячкой. И может толкнуть больного черт знает на что. Вплоть до убийства. Или до суицида. А может привести к нарушению.

- К нарушению? - вопросительно посмотрел на меня кум.