Без вести пропавшая

Бэйнс, яснее ясного, написал письмо родителям Вэлери; и доказательства, что она еще жива, упали до нуля по шкале вероятности. С одной стороны Морс был рад; а с другой он чувствовал глубокую и острую грусть. Ибо жизнь была сладка, и у каждого из нас были свои маленькие надежды, и мало кто из нас желал слишком рано покинуть эту юдоль страданий и слез. Вэлери имела право жить. Как и он сам. Как и Льюис. Как и Бэйнс, он тоже имел право. Но кто-то решил, что Бэйнс уже утратил свое право жить дальше и воткнул нож ему в спину. И Moрс молча стоял у стола Бэйнса, понимая, что все ожидают от него, что он узнает, кто это был. И, возможно, сам он тоже. Во всяком случае, он собирался узнать правду, если сможет. Может быть, все, что он должен был сделать – это осмотреть остальные ящики и найти признание, аккуратно переписанное и подписанное. Но вряд ли он ожидал найти многое. В течение следующего часа они с Льюисом тщательно и терпеливо проверили содержимое каждого из остальных ящиков; но не нашли больше ничего ценного или интересного, за исключением недавно сделанной ксерокопии отчета о расходах Филлипсона.

Телефон стоял на верхней части стола, белый телефон, тот самый телефон, который трещал в обеденный перерыв, когда миссис Уэбб звонила человеку, который к тому времени лежал холодный и мертвый рядом с открытым холодильником. А потом, вдруг, Морс заметил ее. Это было у него под носом все время, но он проигнорировал ее, потому что это была вещь, которую было естественно ожидать: пластиковый, кремового цвета телефонный справочник с системой автоиндексации, в котором при нажатии на букву алфавита индекс автоматически открывался в соответствующем месте.

Наполовину ожидая, что найдет свое собственное прославленное имя, Морс нажал «М»; но на линованной карточке было пусто. Ясно, что ни один из наиболее близких знакомых Бэйнса не мог похвастаться фамилией, начинавшейся на букву «М». Так что Морс нажал «Н»; и снова не нашел никаких записей. И «О»; с тем же результатом. Может быть, Бэйнс только недавно приобрел справочник? Он выглядела достаточно новым и, возможно, он еще не переписал номера со старого списка. Но ни одного такого списка не было найдено. Морс нажал «Ф», и небольшая дрожь пробежала по его спине, когда он увидел одну запись: «Филлипсон», с номером телефона директора школы. Морс продолжил проверять оставшуюся часть алфавита. Под «К» был номер Оксфордского отделения КАВ[23], но ничего больше. А под «С» – телефон агента по страхованию. А потом «Т»; и еще раз небольшая, непроизвольная дрожь пробежала вниз по позвоночнику. «Тэйлор». И где–то в глубине души Морса что-то щелкнуло, и встало гладко на место. «Х, Ц» – ничего, «Ч», – оксфордский номер: строитель и декоратор. «Ш, Щ» – ничего. «Э». Морс внимательно посмотрел в справочник и нахмурился, тихонько присвистнув. Только одна запись: «Эйкам», личный номер (а не школы) был записан аккуратно в соответствующей колонке...

В целом, было всего четырнадцать записей, большинство из которых были столь же невинны, как КАВ и декоратор. И только три из четырнадцати имен не имели ни малейшего отношения к делу: Филлипсон, Тэйлор, Эйкам. Смешно (не правда ли?), как имена, казалось, возникают в триадах. Вначале это были Филлипсон, Бэйнс и Эйкам, а теперь Бэйнса вычеркнули из списка, и другое имя появилось почти магически на этом месте: Tейлор. Где-то, еще раз, в самых дальних неизведанных уголках ума Морса, маленький кусочек плавно встал на свое место.

Несмотря на то, что шторы в гостиной были раздвинуты сразу по прибытии полиции, светильники были еще включены, и Морс, наконец, погасил свет, уже уходя, на пороге. Это было в 5.30 вечера.

– Что дальше? – спросил Льюис.

Морс раздумывал некоторое время.

– Ваша жена приготовила вам жареный картофель, Льюис?

– Как раз перед тем, как я уходил, сэр. Но я люблю и остывшую картошку.

Глава двадцатая

– Я считаю, что ему это сильно не понравится.

– Конечно, ему это не очень понравится.

– Это выглядит так, будто мы его подозреваем.

– Что ж? Мы это и делаем, не так ли?

– Среди других, вы имеете в виду, сэр?

– Среди прочих.

– Жаль, что они не могут указать более определенно время убийства, – обеспокоенно сказал Льюис.

– Не беспокойтесь об этом, – сказал Морс. – Просто составьте полный список – с момента, когда он покинул школу, и до того, как отправился спать.

– Как я уже сказал, сэр, ему это не очень понравится.

Морс встал и резко прервал разговор.

– Ну, ему придется проглотить это, или он хочет гребаных неприятностей?

Вскоре после 6.30 вечера Морс протиснулся через стеклянные двери полицейского управления и медленно и задумчиво побрел в сторону жилых домов. Он не смотрел по сторонам. Как сказал Льюис, это выглядит так, будто мы его подозреваем.

Зеленый «Моррис» Тэйлора был припаркован у тротуара, и сам Джордж в рубашке с длинными рукавами открыл дверь, поспешно проглатывая кусок своей вечерней трапезы.

– Я зайду позже, – начал Морс.