Без видимых повреждений

За эти годы Алисса и Мелани пробыли в доме Мишель дольше, чем кто-либо еще. К тому времени Мелани сама сильно подсела на наркотики. Когда она училась в старших классах, Роки предложил ей попробовать мет, и впервые в жизни она почувствовала, что может сосредоточиться. Это было что-то вроде самолечения: у Мелани целыми днями не терялась концентрация, она могла делать домашку, зависать с друзьями, и еще оставалось время на любую движуху. Мелани не нравился Роки, не нравилось быть рядом с ним, но он доставал ей наркотики, так что она терпела его маниакальное поведение. Они сидели в гараже, вдалеке от дома, и Роки возился с одним из своих мустангов – кузов открыт, колеса сняты – и говорил, говорил без остановки, совсем не похожий на того молчаливого мужчину с опущенными глазами, который сидел с ними за праздничным столом. Мелани говорит, что Роки пробавлялся дилерством, чтобы немного подзаработать. Он был строителем и зимой часто оставался без работы, а Мишель работать запретил, так что денег всегда не хватало.

По словам Мелани, однажды Роки взял ее с собой на наркосделку в другой штат – Северную Дакоту. Сказал, что если их поймают, то пересечение границ штата повлечет за собой более серьезное обвинение, и именно на этот случай он берет ее с собой: ей только нужно будет сказать, что это ее наркотики. Она ведь несовершеннолетняя, так что никаких проблем не возникнет, обещал Роки. Мелани была молодой и глупой, и ей были нужны наркотики, так что она согласилась. И они периодически мотались на такие сделки: уезжали после того, как Мишель ложилась спать, возвращались до того, как она просыпалась. За это Роки давал Мелани 28 граммов травки. Иногда она с ужасом вспоминает эти времена, особенно с тех пор, как у нее самой появились дети. Мелани не употребляет уже давно, несколько лет, но тяга никуда не делась, и назойливая мысль о тех ужасных вещах, которых ей чудом удалось избежать, неусыпно мелькает в ее мозгу как красная лампочка пожарной сигнализации.

По словам Мелани, с годами состояние Роки становилось всё более параноидальным, наркотики притупили логическое мышление и рациональное восприятие действительности. Однажды он сказал девушке, что за ним, за ними обоими, следит ФБР. Что им нужно быть как можно осторожнее. Роки считал, что в переулке за домом установлены камеры. Мелани знала, что это всё из-за наркотиков, но молчала и старалась игнорировать такие тирады. Она перестала приходить к Роки после того, как он начал колоться. Мелани было почти двадцать, когда однажды Роки сказал ей, что федералы вылезают из мусорных баков в переулке, и с тех пор она больше не могла находиться рядом с ним. Это утомляло. Хотя за год до убийств Роки перестал употреблять. Но, по мнению Мелани, было уже слишком поздно, последствия для мозга оказались необратимы.

Алисса говорит, что Роки пытался и ее подсадить на наркотики, когда они только познакомились, но она отказалась. Говорит, что перестала доверять Роки после того случая, когда он выехал на встречную полосу, чтобы наорать на Мишель. Это открыло ей глаза на его безумие, на то, с какой легкостью он рискнет своей жизнью и жизнями других, лишь бы отомстить за то, что принял за обман. Иногда Роки кричал на Мишель из-за того, что Алисса слишком часто к ним заезжает, что они слишком много времени проводят вместе, но, судя по всему, Алисса осталась единственным человеком, с которым Мишель продолжила общение, несмотря на запреты Роки.

И всё же Мишель не рассказывала Алиссе о том, как много она вытерпела от Роки. В ее браке были и обычные сложности: стесненное материальное положение, маленькие дети, ожидания и обязанности по дому и вне дома.

Салли рассказывает, что Мишель всегда хотела учиться в университете, но была вынуждена дождаться, пока ее дети пойдут в школу. Как только Кайлa приняли в детский сад, она сразу же поступила в Университет штата Монтана в Биллингсе (МБУ) и подала заявление на материальную помощь. В приемной комиссии Мишель сообщили, что для того, чтобы иметь право на любое пособие, необходимо предоставить налоговые декларации родителей; девушка пришла в ужас. К тому времени она уже много лет не зависела от родителей; они не содержали ее лет с пятнадцати, так что она сказала комиссии, что не станет подавать декларации, и что должен быть другой способ получить материальную помощь. Мишель думала, что автоматически удовлетворяет критериям, ведь она совершеннолетняя, и у нее нет никаких сбережений и никакого дохода, кроме тех денег, которые поступают от Роки.