Без видимых повреждений

Программа Синклера была запущена в 1980 году, но только в 1984 она стала ManAline – рассчитанной на пятьдесят две недели программой, разделенной на три модуля. Первые двадцать недель мужчин подводят к осознанию того, что они ответственны за свою агрессию. В течение следующих шестнадцати недель им прививают альтернативные навыки поведения в ситуациях, прежде вызывавших агрессию. А третья часть, которая также длится шестнадцать недель, обучает их стратегиям доверительного общения и сотворения полноценной жизни. Первые десять лет программа, которая опровергает все признанные принципы мужского поведения, не пользовалась особой популярностью. А затем приняли Закон об искоренении насилия в отношении женщин, и внезапно суды стали направлять к ним мужчин – не только в ManAlive, но и на другие воспитательные программы по предотвращению избиения женщин по всей стране, в Массачусетсе, Колорадо и Миннесоте. В Калифорнии приняли закон, согласно которому агрессивных мужчин поставили перед выбором: перевоспитание или тюрьма. И в законе подчеркивалось, что перевоспитание должно быть гендернонаправленным, а не психотерапевтическим. Преступников нельзя было просто направить на курсы по управлению гневом. Они не могли сходить на пару сеансов к психотерапевту и покончить со всем этим. В обязательную программу входило изучение гендерных ролей и ожиданий; эти мужчины должны были изучить влияние гендера на свое собственное воспитание. Хотя Синклер сразу же подчеркивает, что многое в программе ManAlive взято из психотерапии. Эта программа вдохновлена гендерной теорией и нейролингвистическим программированием (НЛП)[71]. На программе ManAlive мужчин учат тому, на что подавляющее большинство из них не было способно – наблюдению за своим телом, голосом и реакцией окружающих в момент проявления агрессии.

ManAlive стала областным лидером среди многих подобных программ, которые появились после принятия Закона об искоренении насилия; она появилась одновременно с несколькими другими достойными программами: Amend в Денвере, Emerge в Бостоне и Проектом по предотвращению домашнего насилия в Дулуте. И все они занялись тем, о чем до этого самого момента никто даже и не задумывался, устраняя не последствия жестокости при работе с жертвами, но ее причины, перевоспитывая абьюзеров.

Программа приобрела известность во всем регионе. В конце девяностых о ней узнала прогрессивная тюремная надзирательница Санни Шварц, разочаровавшаяся в способности системы решить проблему жестокости мужчин, которых она видела год за годом, десятилетие за десятилетием. Шварц своими глазами видела цикличность жестокости, наблюдая за мужчинами, которых охраняла, и за сменой поколений заключенных. Мужчины, которых она охраняла, совершали жестокое действие, из-за которого попадали за решетку, отсиживали свой срок в месте, где правит бал культура жестокости, то есть в нынешней американской тюрьме, а потом приносили эту распаленную жестокость обратно в свои семьи и сообщества. В какой-то момент к Шварц начали поступать дети мужчин, которых она знала еще в те годы, когда только начинала работать в исправительном учреждении. А потом их внуки. И Санни задумалась: неужели нет иного пути? Жестокость не передается генетическим путем. Шварц видела, что в Америке количество заключенных растет год от года, и она знала, что уровень преступности при этом не падает. Карательное заключение под стражу не устраняло причину этого самого заключения.

Проведя много лет в компании таких мужчин, Шварц пришла к выводу, что уровень насилия можно снизить, если тюрьма из места, где нарушителей закона запирают, чтобы о них не болела голова, превратится в место, где их действительно попытаются исправить. В основе ее программы лежали два философских столпа. Первый – программа ManAlive: разрыв цикла жестокости, передающейся от мужчины к мужчине, от отца к сыну. Но Шварц хотела большего. И вторым столпом стала идея восстановительного правосудия. Восстановительное правосудие настаивает на том, чтобы преступник осознал, какие боль и страдания принес, и «восстановил» своих жертв настолько, насколько это возможно. Примирение, которое достигается благодаря встречам правонарушителей и жертв домашнего насилия, является главной целью этого подхода. Хотя иногда восстановительное правосудие подразумевает встречи преступника со своей непосредственной жертвой, в Сан-Бруно еженедельно привозят разных жертв домашнего насилия, чтобы они рассказали о своем опыте, и о том, как они живут с травмой и вопреки ей.

Жестокость за стеклом