Без виз и паспортов

Как-то раз, возвратясь с боевого задания, начальник штаба доложил, что недалеко от селения Устшики-Дольне действует спиртовой заводик. Продукция его регулярно вывозится в Германию. Местные полицаи, а их там было человек пять-семь, в последнее время слишком зарвались. Дело в том, что наши взаимоотношения с польской полицией складывались весьма своеобразно. Вскоре после нашего приземления в отряд стали поступать донесения, что сельские полицаи готовы нам оказывать услуги. Начальник штаба, не ожидая предложений стражей порядка, через польских подпольщиков направил им письма-ультиматумы с требованием «не видеть партизан и ничего не слышать о них». Некоторое время они так и вели себя. И вот теперь Кабаченко доложил, что полицаи забыли о своих обещаниях. Он предложил послать в село группу партизан во главе с Владиславом Риняком.

В полночь партизаны разбудили управляющего спиртзаводом. Тучный лысый мужчина изрядно перепугался и никак не мог сообразить, что за люди оказались в его спальне.

— Мы — партизаны, пан управляющий. Понимаете, партизаны! Пока просим вас без лишних разговоров взять ключи, открыть склад и лабораторию, — сказал Риняк.

— Вам дай ключи, а потом меня немцы повесят!

Владислав смерил управляющего холодным взглядом.

— Пан управляющий преувеличивает опасность. Такого тучного человека не выдержит никакая веревка, А чтобы вы избежали перекладины с двумя столбами, дадим партизанскую справку. Устроит такой вариант?

— Справку! Справку! — взмолился управляющий.

Риняк сел за стол и на чистом листе размашисто по-польски написал: «Справка. Мы, партизаны, считаем: спирт швабам не нужен. Все запасы его вместе с лабораторией уничтожили».

Партизаны выпустили из бочек спирт. В лаборатории разбили аппаратуру. После операции на спиртзаводе они зашли к местному подпольщику Юзефу и узнали, что полиция действительно проявляет служебное рвение — обыскивает квартиры поляков, связанных с партизанами, выдала немцам тайник, где подпольщики прятали оружие и боеприпасы,

— Им что, жизнь недорога? — взорвался Владислав, — Где они сейчас, не знаешь?

— С вечера собирались в школе смотреть кино.

— Мы им сейчас прокрутим свою ленту.

Вход в здание охранял продрогший полицейский. Моросил холодный дождик. Часовой попыхивал сигаретой и злился. Еще бы, дружки дуют спирт и ржут, как лошади, в теплой комнате, а он топчется под окнами.

Риняк шел медленно и важно. На нем были добротные ботинки, коричневая кожаная куртка.

— Стой! — скомандовал полицай. В окрике прозвучало желание сорвать на ком-нибудь злость, — Кто такой? Зачем здесь ходишь? Предъяви документы.

Риняк приблизился к часовому:

— Документы у меня в порядке. Желаете взглянуть?

— Покажи! — Часовой взглянул на удостоверение. — Свободен. Проходи.

Партизан как можно мягче обратился к полицейскому.

— Может, пан начальник скажет, где живет…

— Проваливай, пока не получил по морде!

— Ухожу, пан начальник, только взгляните на мою записочку, там написано кто я и о том, что полиция должна мне помогать.

Владислав подал записку и еще на шаг приблизился к полицейскому. Часовой с неохотой взял листок бумаги.

Риняк резким ударом в живот сбил часового с ног, связал ему руки и загнал кляп в рот.

— Виктория, вперед!

Максимилишан открыла дверь и вошла в дом. В маленьком темном зале стоял густой запах табака. Освоившись с темнотой, Виктория позвала:

— Прошу пана Гучнацкого.

Заскрипели стулья, кто-то выругался. К Виктории пробирался, видимо, Гучнацкий.

— Что пани желает?

— Здесь нельзя говорить, могут подслушать, а дело важное.

— Ладно, пошли во двор.

Гучнацкий, накинув плащ, небрежно надел полицейскую фуражку.

Глухо хлопнула дверь. В зале продолжали смотреть довоенный итальянский фильм о ревнивом муже и красавице жене.

— Старший полицейский Гучнацкий? — спросил Владислав.

— Да! А вы кто?

— Мы — партизаны. Не вздумай кричать. Оружие у подпольщиков забрал?

— Я на службе, панове партизаны.

— Если хочешь, чтобы эта ночь для тебя хорошо закончилась, верни оружие.

— Его увезли немцы.

— Пусть отдаст оружие полицейского участка, — подсказала Виктория.

— Согласен. Забирайте!

В полицейский участок вошли Риняк и Максимилишан, Четверо дежуривших там полицейских играли в карты. Вскинув пистолет, Владислав приказал:

— Руки вверх!

Максимилишан открыла пирамиду с оружием. В это время к полицейскому участку подкатила подвода. На нее погрузили винтовки, ящики с патронами и гранатами.

Владислав разбил телефонный аппарат, снял со стены портрет Гитлера, растоптал его мокрыми грязными ботинками.

— Если еще раз окажете помощь гитлеровцам — смерть! Ясно?

— Как не ясно, пан партизан…

Полицейских крепко связали. На столе оставили записку. «Здесь были партизаны, оружие конфисковано для борьбы с гитлеровскими бандитами».