Без войны и на войне

Миссия Молотова заключалась в одном – взять пять дивизий фронта и вывести в резерв на Можайский рубеж. Во всяком случае никакого расследования комиссия не вела. Спросите товарища Ворошилова, и он Вам скажет, как вел себя Молотов и какую “помощь” он оказал командованию фронта.

В заключение: как обидно, что такие тяжелые и героические дни борьбы с наступлением гитлеровцев на Москву опошляются таким несправедливым писанием такого известного маршала, как Жуков Г. К.».

Философия войны

Постижению философии войны, ее причин и следствий, способствовало обращение отца к разнообразным источникам, в том числе и к произведениям Л. Н. Толстого. В статьях и выступлениях отец нередко цитировал великого писателя, его прежде всего привлекали рассуждения Толстого о проблемах нравственного выбора, природе подвига, ответственности за принятое стратегическое решение, о неминуемых потерях среди самых смелых и отважных, о товариществе и предательстве, о личности полководца.

Не раз отец перечитывал эпизод в «Войне и мире» об отводе русских войск в 1812 году. Осенью 1941 года, в самый тяжелый период боев в Подмосковье ему как командующему Западным фронтом пришлось уже в иных обстоятельствах принимать одно из самых трудных за всю войну решений – об отходе войск на новый оборонительный рубеж. Вспоминая об этом эпизоде своей биографии, он мысленно возвращался к Толстому, который писал в своих дневниках: «Необстрелянные войска не могут отступать, они бегут». Отец находил суждение классика очень точным.

И в мирное время, во время прогулок, либо в ходе домашних посиделок, отец много рассказывал нам о таланте Толстого изображать войну, о фельдмаршале Кутузове, знаменитом Совете в Филях, на котором в ходе битвы с Наполеоном решалась судьба Москвы. В тот трагический момент Кутузов, а также Барклай де Толли, Раевский, Дохтуров, и другие опытнейшие военачальники должны были сделать выбор, от которого зависела судьба России: принять сражение под стенами Москвы или сдать ее неприятелю? Выслушав все соображения своих боевых соратников, главнокомандующий Кутузов принял решение оставить Москву. «С потерей Москвы не потеряна Россия» – его фраза. Со временем стала ясна правота Кутузова. Войну с Наполеоном он выиграл.

Понятна аналогия, по которой «Советом в Филях» отец называл совещание, состоявшееся 10 октября 1941 года в Красновидово под Подольском, куда в штаб Западного фронта, которым он тогда командовал, съехались представители ставки Верховного Главнокомандования. Отец записал в дневнике:

«Штаб Западного фронта с разрешения Ставки был переведен в район Красновидово западнее Можайска. На новый командный пункт 10 октября прибыли из Ставки В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, А. М. Василевский и другие. По поручению Сталина Молотов стал настойчиво требовать немедленного отвода войск, которые дерутся в окружении, на гжатский рубеж, а пять – шесть дивизий из этой группировки вывести и передать в резерв Ставки для развертывания на можайской линии. Я доложил, что принял все меры к выводу войск еще до прибытия Молотова в штаб фронта, отдал распоряжение командармам 22-й и 29-й армий выделить пять дивизий во фронтовой резерв и перебросить их в район Можайска. Однако из этих дивизий в силу сложившейся обстановки к можайской линии смогла выйти только одна».

Когда Конев принял решение писать мемуары о битве под Москвой, он снова обратился к Толстому в поисках аналогий к своему самому трудному за годы войны выбору.

«…Принимая решение на отход, я хорошо представлял себе все трудности его выполнения. Дело в том, что отход – самый сложный вид боевых действий. Требуется большая выучка войск и крепкое управление. На опыте мы постигали это искусство. К сожалению, надо признать, что до войны наши войска очень редко изучали этот вид действий, считая отход признаком слабости и несовместимым с нашей доктриной. Мы собирались воевать только на территории врага. И вот теперь, во время войны, за это крепко поплатились.

Должен заметить, что отход наших войск проходил в трудных условиях. Поскольку артиллерия и все обозы Западного фронта, как я уже отмечал, имели только конную тягу, то оторваться от противника войска были не в силах, так как превосходство в подвижности было на стороне врага».

Отец не только читал Толстого, но и решился написать о своем восприятии его книг и образов. В личном архиве сохранились фрагменты рукописи, которую я и цитирую.