Без воздуха

Бредем дальше, возле берега замечаем железные противотанковые ежи. Я такие только в фильмах про войну видел. Наверняка эти железки выставлены тут для защиты от плавающих танков. Они вроде бы есть на большом десантном корабле.

Поповских снова делает отметки на своем планшете, смотрит на часы и так, чтобы слышал подполковник, дает мне команду:

— После уничтожения берегового патруля и подхода шлюпки проделать три коридора в противотанковых заграждениях и минных полях. Время на замедлителях — шесть часов.

— Есть! — отвечаю я и вспоминаю — хватит ли мне запасов взрывчатки и замедлителей. Тут полоса прибоя, поэтому с электрической цепью для подрыва лучше не связываться.

Подполковника колотит от холода.

Он смотрит на часы и мычит:

— Надо уходить отсюда, но именно в это время патрули проводят проверку прибрежной линии.

— Две минуты! — говорит нам Поповских, и мы расползаемся по берегу.

Вот они идут! Так, главное — унять дрожь! Пакет с РПК уже давно сдернут.

Пулемет за спину, ползу вперед. Пистолет в руках, глушитель пристегнут. Не выползти бы на линию огня всей группы.

Я вижу двух морских пехотинцев в широкополых панамах. Это мои, головной дозор, идут парой. У одного из них за спиной торчит антенна станции.

Чуть подальше основные силы, человек восемь, идут скученно, без боевого порядка. Слышны вялые переругивания. Сержант пытается всех выстроить, но ничего у него не выходит.

Вот-вот, милые, так и идите. Будете прекрасной целью для автоматчиков с приборами бесшумной стрельбы.

Самые дальние — группа тылового прикрытия и огневой поддержки. Их трое, один с тяжелым пулеметом. Эти для снайпера, дальность для автоматчиков велика. Звуки прибоя и крики птиц заглушат шум выстрела. Вряд ли у основных береговых укреплений кто-то его услышат.

По-идее, тут еще должен быть джип с тяжелой пулеметной установкой, радиостанцией и медиком— санинструктором, по которому будет отрабатывать наш гранатометчик Гобой, сидящий в шлюпке. Но, как говорил Поповских, накладки и неразбериха свойственны всем армиям мира, особенно в зоне конфликтов. Наверное, машина поломалась.

Команду я даже не услышал, а почувствовал всем телом. Тут же заработали автоматы с глушителями.

Я встаю на колено и бью из пистолета. Есть двое! Я как чертик выскакиваю из воды и достреливаю остальные патроны по целям автоматчиков, скорее всего, добиваю раненых. Перезаряжаю пистолет, сую его в кобуру, перехватываю пулемет в готовности открыть огонь, меняю позицию. Про холод совсем забыл.

Все, конец. Досмотр.

За один раз положили тринадцать человек. Раненных у американцев нет, все мертвы. За оружие никто не успел схватиться. Они так и не поняли, что с ними произошло.

С трофеями разбираться некогда. Мертвых мы затаскиваем под камни. Поповских забирает только радиостанцию и переговорные таблицы. Быстрее, скоро начнет светать.

Подполковник из главка работал наравне со всеми, во время контакта вел огонь из своего «стечкина», перетаскивал и шмонал трупы. Видно было, что такая работа ему далеко не в новинку, все быстро, без лишних движений и суеты.

Шлюпка уже возле берега. Мы затаскиваем ее за прибрежные камни, маскируем, как уж можем, выставляем охранение, рассыпаемся по берегу.

Я ношусь вокруг железных противотанковых ежей и минирую их, укрепляю заряды в местах сварки. Мы с Зеленым ставим замыкатели, обозначаем время замедления.

Подполковник сидит возле рюкзака командира группы, смотрит по сторонам и трясется от холода. Я заметил краем глаза, как каплей подал ему плоскую металлическую фляжку. Подполковник с жадностью к ней присосался. Поповских сидит рядом со связистами и сам работает со станцией.

Все, с минированием я справился. Доклад.

Каплей что-то записывает у себя в блокноте, говорит нам, что движение через пять минут. Мы проверяемся, готовимся. Федос, разозленный тем, что не участвовал в огневом контакте, прикрывал нас со шлюпки, изредка порыкивает на матросов, словно цепной пес. С момента высадки, оказывается, и часа не прошло. Холод снова пробирается под мокрую одежду.

Мы с Зеленым бежим по ранее отмеченному курсу. Вот выходы с побережья. Мы достаем щупы, скручиваем их и метр за метром движемся вперед. Однако пусто! Прошли по радиусу — то же самое. Твою же мать! Нет тут минного поля. Скорее всего, американцы не успели создать полосу минирования. Это выйдет им боком.

Докладываю группному. Тот кивает и дает команду бегом. Отлично, хоть согреемся.

Подполковник бежит вместе с нами. Неужто и дальше выдержит? Хотя командир десанта говорил, что он будет при нас только на высадке.

Мы пробегаем мимо нагромождения скал. Рядом полоса джунглей, за которыми угадывается большое количество огней. Вдалеке, возле сопки, видна дорога, на которой вытянута колонна техники различного назначения. Ближе к морю заметны свежие профили земляных сооружений и окопов, даже угадываются фигуры часовых. На самой линии горизонта, к западу от нашего курса, еле-еле различимы антенные поля и какие-то вышки. Там наверняка оборудуется полевой аэродром.