Без зла в себе

Я думала только о себе, подсознательно относясь к ребенку как к средству, гарантировавшему любовь мужа и появление на свет будущих детей. Оттуда и ведет начало его страх меня не любят,его потребность быть послушным и делать все так, как нравится родителям, тогда его станут любить. В его страхе ведь частично присутствует страх смерти.

Дорогое дитя, я отдала бы все что угодно, лишь бы ты не думал о том, что я когда-то желала твоей смерти. Я люблю тебя, но была такая глупая и не знала, что, будучи ростом в один миллиметр, ты уже был совершенен и всеведущ. Дорогое дитя, я и сейчас еще не умею мыслить правильно – видишь, я только что хотела купить твою любовь за все богатства мира, но тебе этого не надо. Тебе нужна свобода в любви. Сколь же трудно мне было это понять. Ведь мы привыкли считать семью своей собственностью. Дорогое дитя, прости меня за мои ошибки.

Знаю и то, что его чувство вины вызвано тем, что его появление на свет причинило мне физические страдания – мне сделали разрез промежности. В то время так было принято, хотя ребенок шел легко и быстро. Я могла бы воспротивиться врачам, если умела бы рожать без страхов, но я не умела. Я сомневаюсь, в ребенке ли одном причина опущения моей матки, но поскольку это связывают с родами, то и я сама причастна к этому.

Я замечала, что, слушая такие речи, ребенок раздражается, но что он может ощущать себя задетым, это мне в голову не приходило. Только сейчас осенило. Боже милосердный, ведь я косвенно винила его и в этом, а он, сам того не сознавая, присовокупил эту вину к другим. Он говорил, что не хочет ничего слышать о таких ужасных вещах. Возможно, ему было страшно. Я и не думала, что мой разговор может его испугать. Такое ощущение, будто мне уже и рта нельзя раскрыть. Нет, только не думать… Ну вот, ударилась в театральщину сама перед собой! Спокойствие, только спокойствие! Мне нужно признаться себе в том, что я должна быть честна перед собой, и осознать, что я и только я могу и обязана исправить свои ошибки.

Мой ребенок честнее со мной, чем я с ним. Я его обвиняла, а он не возражал. Меня он не обвинял в том, что я его не люблю. Мне казалось оправданным, что он думает именно так, но теперь я знаю – он не имеет права так думать, ведь я его люблю. От страха услышать обвинения по этому вопросу у меня стали путаться мысли. Я причинила своему ребенку боль, он лишь страдал и отворачивался в сторону, но мне это не нравится – это будит во мне чувство вины.

Я всегда хотела, чтобы люди откровенно выражали свои мысли, требовала честности как в поступках, так и в чувствах, а сама оказалась более скрытной, чем все. Я гордилась своей честностью, однако вместо того, чтобы высказывать плохое, я стискиваю зубы, желая сохранить домашний покой. Требую от других того, чего сама не делаю, поскольку стесняюсь своих желаний. Ребенок испытывал печаль, я же считала его упрямым и замкнутым. Он избегал причинять мне боль, так как однажды, когда я очень тяжело болела, дети настолько напугались, что я умру, что я и сама напугалась и от испуга выздоровела, но позже я про это забыла. Я причинила ребенку гораздо больше боли своим правом взрослого и сильного.

Дорогая злоба ребенок меня не ценит,прости, что я не освободила тебя раньше.