Бездарь. Пять шансов из тысячи

– Естественно! Исполнитель – вышеупомянутый Утас ап-Эзеллар, гордо называющий себя и свой отряд Неудержимыми. Заказчик – та-Эуш ап-Гоцер, честно заслуживший прозвище Упрямец, единственный ныне живущий представитель некогда славного рода, верно служившего Владыкам Равенстира на протяжении четырех веков…

Маг Разума ушел в себя. Секунд эдак на двадцать. Потом сфокусировал на мне взгляд, отдающий легким безумием, и попытался закосить под Сивиллу Кумскую:[73]

– А ведь Упрямец[74] вам этого не простит!

– Мы-то тут при чем? – удивился я. – Человек, «раскопавший» информацию о том, что заказ на устранение та-Эуша проходил через гильдию Эдэ-Кейр, служит роду ап-Гоцер более двадцати лет. Агент, раздобывший ошибочные данные о «совершенно точных» планах та-Девера, тоже. Цепочки передачи дезинформации качественно оборваны. А у нас в гильдии о причинах, побудивших та-Эуша устроить эту маленькую победоносную войну, знает всего четыре человека. Включая тебя и меня…

– Хм… – задумчиво хмыкнул ап-Ивер. – Получается, что когда Упрямец возьмет замок и поймет, что та-Девера там нет, он решит, что тот либо откуда-то узнал о планируемой атаке, либо просто поменял свои планы?

– Угу…

– Тогда он здорово разозлится, сожжет все, что еще не сожжено, расплатится с наемниками и потратит остатки своего состояния на поиск еще одной возможности отомстить…

– Угу… – снова поддакнул я.

– А та-Девер, узнав имя виновника нападения на его замок, потеряет всякое желание покидать лейстиварское поместье!

– Не только: узнав, кто виноват в нападении на замок, он, скорее всего, поостережется принимать гостей. Ибо любой из их слуг может оказаться человеком та-Эуша…

– Так вот почему ты был так спокоен?! – наконец, прозрел Фрайт.

– А с чего мне было дергаться? Прежде чем что-то делать, я думаю. А еще никуда не тороплюсь: как говорят в моем мире, месть – это блюдо, которое надо подавать холодным.

– Мда-а-а… А я, дурень, убеждал тебя в том, что ты та-Деверу не соперник! – покаянно пробормотал маг.

– Ну-у-у… есть как минимум два способа сесть голым задом на риигаша…[75] – ухмыльнулся я.

– Н-не понял?

– Если риигаш – лысый. Или задница чужая…

Глава 15 Ольга Фролова

…Минут через сорок после начала утренней тренировки Ольга пришла к выводу, что заявление о том, что на адаптацию к новым возможностям организма ей потребуется от силы трое суток, наглое вранье: тело, вроде бы измененное по местному минимуму, напрочь отказывалось повиноваться. Нет, самые элементарные удары и передвижения делались с грехом пополам, а вот те, что посложнее, не получались вообще. В результате вместо запланированной отработки Сэпай[76] и Курурунфа,[77] обычно великолепно выключавших мозги, ей пришлось сосредотачиваться даже не на Гэкисай-Ичи или Гэкисай-Ни,[78] а на Санчине![79]

Первые несколько повторений этой ката, выполненные вполсилы, чуть было не заставили ее опустить руки: «неправильные» реакции тела заставляли терять равновесие чуть ли не на каждом переходе, при малейшем напряжении руки начинали трястись, как у паралитика, а попытки правильно дышать вызывали приступы головокружения. Однако с течением времени негативные эффекты «тюнинга» постепенно начали сходить на «нет», и повторению к тридцатому девушка вдруг почувствовала, что ее плохое настроение куда-то испарилось, а понимание «Трех битв» словно шагнуло на следующий уровень. Что изменилось? Да буквально все! Несмотря на предельное напряжение мышц всего тела, переходы вдруг начали получаться невероятно плавными и интуитивно правильными; каждая остановка в стойке дарила ощущение незыблемости и в то же время готовности к «взрыву», а удары и блоки стали дышать такой же неудержимой мощью, как у самых известных из виденных ею мастеров!

«Карате школы Годзю-рю начинается и заканчивается ката Санчин…» – вспомнила[80] она в какой-то момент и, невесть в который раз за утро заставив себя не думать о Максе, попробовала сделать Сайфа. Угу, как бы не так – на первом же переходе тело, враз забыв переполнявшее его ощущение мощи, снова качнулось в сторону. Да так сильно, что девушка лишь чудом удержалась от падения.

«Спешка хороша при ловле блох…» – мысленно процитировала она одну из любимых присказок Вересаева и, не удержавшись, скользнула к окну. Зря: ни во дворе, ни на дорожке, ведущей к центральной аллее поместья, снайпера не оказалось.

«Он ушел только за информацией!» – в очередной раз напомнила себе она и в очередной раз почувствовала, как обрывается сердце: у та-Девера ап-Биертена было настолько много врагов, что он просто обязан был превратить окрестности родового замка в одну огромную ловушку для непрошеных гостей.