Бездна

Всё это было впереди – и голод, и побои, и непосильная работа в ледяных забоях Колымы и Норильлага, и расстрелы за «невыход» на работу в пятидесятиградусный мороз, когда на ногах резиновые чуни, а руки и вовсе голые. Там-то многие узнают о растоптанной Прибалтике, услышат жуткие слухи о двадцати тысячах расстрелянных поляков – под Катынью и под Харьковом, в Калинине, в Старобельском и в Осташковском лагерях. Всё это заваривалось и закручивалось тогда – в тридцать девятом году, под мирным небом и ласковым солнцем, которое всё так же освещало землю своими благодатными лучами, как и миллионы лет назад. Как же всё это было постигнуть несчастным людям, томящимся в каменных клетках наподобие диких зверей? Понять в такой ситуации ничего было нельзя. Не знали своей судьбы даже ближайшие сподручные Сталина. Чего уж говорить о миллионах простых советских людей, одураченных пропагандой, замороченных газетами и лекторами-международниками, поднаторевшими объяснять необъяснимое и связывать несвязуемое, выворачивать логику наизнанку и глумиться над милосердием и состраданием. Причины этого хаоса, этого грандиозного смешения всех человеческих норм и установок, идеалов и кодексов – причины всего этого нужно искать не в тридцать седьмом году, а в семнадцатом, когда был совершён подлый большевистский переворот и когда началась эта кровавая вакханалия. Все участники большевистского переворота, все те, кто его готовил и совершал – все они были так или иначе наказаны. Первой в распыл пошла знаменитая ленинская гвардия – Троцкий, Бухарин, Зиновьев, Каменев, Пятаков, Радек, Рыков. Затем были уничтожены большевики с дореволюционным стажем. В расход пошли герои Гражданской войны. Практически полностью была сметена политическая элита – тогдашняя элита, образца первой половины тридцатых годов: первые секретари обкомов и горкомов, комсомольские вожаки, начальники исполкомов и коммунистических профсоюзов. Что же это, как не Божья кара? Пусть она приняла облик маленького конопатого человечка, недалёкого, мстительного и суеверного, – суть дела от этого не меняется. Поколение ниспровергателей было уничтожено на удивление быстро и беспощадно – не внешней силой (которой все так боялись), а – как бы изнутри, логикой развивающихся внутренних противоречий, злым роком, воплощением которого были они сами. При этом погибли ни в чём не повинные люди – миллионы обыкновенных людей, мечтавших о спокойной размеренной жизни без всяких революций и потрясений, без фальшивых лозунгов и призывов к тому, чего никто никогда не видел и не увидит. За что пострадали все они? На этот вопрос пока что нет ответа. Оставим его для пытливых умов будущего. Разбираться с ним будут ещё очень и очень долго. Пыльные архивы по всей необъятной стране ревностно охраняют свои тайны. Но лежащие в братских могилах миллионы безвинно убитых людей ждут, когда их могилы будут найдены и все они будут названы поимённо.