Бездна

– Злой ночи, – хихикнул Самойлов и подтолкнул Ольгу к учёным. – Иди, милая, потом позажимаетесь. Жена твоя, суслик, молодцом, кстати, держалась, пока другие жидким обсирались. Вон тех двух кретинов вообще на себе пёрла, пока е…ные пауки остальных на куски дерибанили.

– Здоровые, чёрные? – уточнил я.

– Они самые. – Самойлов сплюнул. – Вам, как посмотрю, тоже вломили по самое не балуй. Кстати, от кого вы так сваливали? Я в дырку заглянул – пусто.

– Старый знакомый. – Внезапно я подумал: если в смерти Казимира виноват Зверь, то где Теодор и что, собственно, означала та надпись? – А вломили нам да, классно.

– Д-давайте вернёмся к делу. – Хробанов присел на корточки и дрожащими руками расстелил на земле листки карты. – Я совершенно запутался и перестал понимать, куда следует идти.

Некоторое время я следил за движением тонкого дрожащего пальца, рисующего, каким путём двигалась вторая группа. Всё это время Лифшиц нависал над Хробановым и отпускал какие-то совершенно неуместные и откровенно идиотские комментарии, смысла которых я не понимал. В конце концов, когда одноглазый завернул что-то о тысячеглазой хранительнице средних пределов, я не выдержал и остановил рассказчика. Тем более мне показалось, будто он и сам не очень понимает, куда именно указывает его перст.

– Что с ним? – спросил я у Самойлова. – Крыша уехала?

– И уже давно, етить, – почти весело откликнулся Виктор Семёнович. – К сожалению, это выяснилось чересчур поздно. Понасобирали, …дь, сплошных у…ков! Одни заговоры, етить, устраивают, а другие… другие, …дь, вообще полный …дец!

– М-моя вина. – Хробанов печально качнул седой поцарапанной головой. – Когда его порекомендовали в качестве опытного оккультиста, я не удосужился затребовать его биографию. Лишь перед самым выходом узнал кое-какие подробности, но Пётр Степанович настоял. Сказал, дескать, не помешает.

– Не так он говорил, – хрюкнул Самойлов. – «Лишний хрен жопе не помеха» – вот как он сказал. А типа этого я тоже вспомнил. Ещё в бытность ментом видел урода в ориентировках. Подзабылось, правда.

Лифшиц глухо захохотал и отошёл. Я проводил его взглядом и, только убедившись, что Иван Иванович мирно прильнул спиной к стене пещеры, кивнул Хробанову:

– Так в чём фишка-то?

– Он действительно очень опытный и знающий оккультист. Был, по крайней мере. Называл себя служителем Перуна и возглавлял секту прометеистов-огнепоклонников. Их подозревали в похищении и сожжении людей живьём. В основном детей.

– А доказательств – фигушки, – подтвердил Самойлов. – Поэтому и за жопу взять не смогли. А тут эта …дь давай чудить: пару раз едва не угробил всю группу дурацкими выходками, глаз, вон, себе выдрал, за каким-то хреном. А теперь совсем с катушек съехал, бормочет всякую дичь и хихикает, как дебил.

– Так грохните его, – предложил я, сам поразившись тому, как легко с языка сорвалось жутковатое предложение.

Хробанов дико уставился на меня, а Самойлов прищурился, поглаживая гладкий подбородок.

– Подумаю над твоим предложением. – Он покосился на Лифшица. – Если этот му… ещё что-нибудь выкинет…

– Спрячьте свои бумажки, – посоветовал я Хробанову, который продолжал тихо офигевать, сидя на корточках. – Они нам не помогут. Проклятущее место постоянно меняется, так что дважды пройти одним маршрутом не получится.

Не стану же я им открывать концепцию Бездны, которую поведал мне призрак во сне. Во-первых, никто не поверит, а во-вторых, перспектива неминуемой гибели способна всех крайне расстроить. Кто-то может даже сдуру попытаться убрать везунчика и занять его место.

Пришло время осмотреться. Итак, очередная странная пещера, причём строгих геометрических пропорций. В смысле, и пол, и потолок имели форму восьмиугольников с равными сторонами. Мерять не стал, но вроде именно так. Верхний светился слабым голубым светом, по всей плоскости, отчего вокруг становилось светло. На гладких стенах светло-коричневого цвета время от времени проступали золотистые пятна различной формы и размеров. Какой-то, блин, ланж-бар, мать его! Музычки только не хватает.

Выходов имелось три. Это дыра в полу, куда я лезть больше не собирался; дыра в потолке, как раз напротив первой, но, чтобы туда попасть, неплохо бы научиться высоко прыгать, метров эдак на десять; и последняя дверца, видимо, та, через которую сюда попал славный отряд: шикарный портал с колоннами и какими-то изваяниями над высокой аркой, напоминает вход в какой-то древний храм.

– Что там? – спросил я Хробанова, и тот ошалело уставился на меня. – Выглядит гламурно.

– Ни хрена, – ответил за него Самойлов. – Длинный до одури коридор, а потом начинаются тоннели, где летает эта злое…учая огненная дрянь. И ещё бегают грёбаные паучки. Всё. Одно скажу: я туда больше ни ногой!

Прям-таки мои собственные мысли насчёт дырки в полу. Я поднял голову и ещё раз изучил отверстие вверху. В мягком свете, который излучал потолок, рассмотреть что-либо за краями провала не получалось.

– Высоко, – проворчал Самойлов и кивнул под ноги. – А туда?