Бездна

Что-то в ней странно знакомое, хотя с виду самая обыкновенная. Даже слишком, сейчас таких нет, женщин упорно строят свои тела под меняющие стандарты моды, и хотя все разные, но все одинаковые, а эта как будто с другой планеты, но пока что жизнь есть только на Земле, даже Марс не в счёт, он тоже Земля.

– А это, – спросил я, повторяя вопрос, – невмешательство в наш мир… это так проявляется у сингуляров уважение к нам… или безразличие?

Что ответит, уже помню, просто всматриваюсь и вслушиваюсь теперь внимательнее. Вроде бы не прячу воспоминания о детстве, но всё же наши приключения с уличными дружбанами не на поверхности, а она упомянула так, словно только вчера видела, как мы валяли дурака.

Она улыбнулась, и хотя это только моё воспоминание, но, однако, мелькнула пугающая мысль, что всё понимает, чувствует, что я о ней думаю, и даже старается облегчить мне понимание, но что-то не слишком, не навязчиво, мы цепляемся за свои свободы, а это признак несвободности…

– Уважение, – заверила она тихим голосом. – Правда-правда. Знаешь ли, проще уважать вот так издали. А сближение…

– Обязывает?

Она кивнула.

– Вот-вот. У сингуляров что, поинтереснее дел нет?.. Ты же помнишь, как перестал общаться с ребятами из бригады слесарей?.. В универ поступил, новые друзья появились, поинтереснее, поумнее…

Я слушал, всматривался в нее, поворачивал во все стороны, но это лишь моё воспоминание, вовнутрь заглянуть никак, а говорит она почти теми же словами, хотя и не точь-в-точь, что странно, то ли у меня глюки, то ли мозг воссоздаёт главное, а в разговоре не придерживается точности.

Она сказала неожиданно:

– А ты чего в этих четырёх стенах?

– Что предлагаешь? – поинтересовался я. – На речку?

Она сказала мягко:

– Почему нет? Ты её тоже помнишь лучше, чем первый визит в Бангладеш…

Тоже, сказал мне внутренний голос. Значит, и у неё с ней что-то связано. Догадка выныривает из клокочущего океана мыслей и чувств, но я тут же топлю взад, слишком нелепая, хотя других вообще нет, даже самых диких.

– Хорошо, – сказал я, – пойдём?

Она сказала тем же тёплым голосом:

– Лучше перейдем. Я не настолько держусь традиций…

Я не успел кивнуть, но она уловила мое согласие ещё до момента, как оно оформилось, моя не такая уж и тесная квартира исчезла, пахнуло свежим воздухом.

Ноздри уловили ароматы цветущей сирени, синее сияющее небо отсвечивает на землю голубыми искрами, под ногами мягкая зелёная трава, от ступней пошёл лёгкий спуск к неспешной реке, вижу, как с грациозной ленцой выпрыгивает рыба, хватая комаров.

Я покосился на Ванду, уже не воспоминание, реальная так умело и незаметно подменила его собой, что могу только таращить глаза, как рыба, что разевает рот, но не слышно, что поёт.

– Здорово у тебя получается, – сказал я осторожно.

Она изумилась:

– А у тебя не так?

– Не так чисто, – ответил я.

– Это потому, – сказала она обстоятельно, – что ты самец. А мы, женщины, всё делаем тщательнее. Хотя ваш мир бывает ярче, но наш… отшлифованнее. Добротнее.

Она снова села на траву так же легко и неспешно, с милым простым лицом, никакой косметики, обхватила руками колени.

– Хорошо здесь.

– Да, – ответил я и сел рядом, – и простор до самого горизонта… Только небо несколько не совсем.

Она поинтересовалась живо:

– А что не так?

Я пояснил:

– Взрослые редко на небо смотрят, но я всё же заметил, что часть привычных с детства звёзд исчезла, на месте других чёрт-те что…

– И что, – сказала она безразлично. – Пусть. Мало ли что там.

Я пробормотал:

– Но скорость света… вроде бы хоть и ого-го, но даже от ближних звёзд свет к нам годами!.. А от дальних сотни тысяч лет… То, что видим в небе, это же было тысячи тысяч лет тому! Если изменения – дело рук сингуляров, то здесь должны увидеть тоже через тысячи тысяч лет!

Она весело рассмеялась.

– Какие пустяки тебя занимают!.. У сингулров другие скорости. Во всём. Живут быстрее, передвигаются быстрее, работают быстрее… Скорость света, как бы тебе сказать, первая ступень из Третьего уровня. Сингуляры передвигаются на несколько порядков быстрее.

Я посмотрел на неё остро. Значит, это не она, как я вчера подумал. С того времени, как ушла от меня, минуло два года, а порог Сингулярной эпохи переступила, как сейчас помню, одиннадцать месяцев, три недели и два дня тому. Но это для меня скоро год, а в сингулярном мире профыркнули сотни тысяч лет, если не миллионы…

Она взглянула с сочувствием, голос прозвучал тепло и с заботой:

– С тобой всё в порядке? У тебя такое лицо…

Я тяжело выдохнул:

– Все норм, это я так. Бывает.

Она спросила тихо:

– Всё же бывает?.. Здесь разве не идеальная медицина?

Я отмахнулся.

– Не бери в голову. Медицина не виновата.

– Вот и хорошо…

Сердце бьётся всё сильнее, я чуть задержал дыхание, пытаясь смирить эту плохо контролируемую мышцу, поинтересовался почти обычным голосом:

– Но это ты… в самом деле? Ты же маленькая, чуть ли не дюймовочка. И голос был писклявый.

Она взглянула чуточку насмешливо, но мне почудилось некоторое смущение.