Бездна

— Да. Для меня это было слишком рано.

— Гм-м… Наверное.

— Я любил тебя.

— И я тоже, сынок, и люблю до сих пор. Мало того, горжусь тобой.

— Отец, ты говоришь так, словно еще жив. Но ведь это всего лишь сон, и можно сказать все, что хочешь. Не правда ли?

Фигура поднялась и сделала шаг назад, в темноту. Казалось, она облекается в эту тьму, как в одежды.

— Вальбен, это не сон.

— Нет? Но что же тогда? Ведь ты же мертв, папа. Тебя уже не существует двадцать пять лет. Если это не сновидение, почему я вижу тебя с собой рядом? А вдруг ты призрак? Тогда почему не приходил раньше?

— Все очень просто, сынок. Раньше ты никогда не приближался к Лику.

— Но какое отношение к тебе имеет Лик Вод?

— Я пришел оттуда.

Помимо своей воли Лоулер рассмеялся.

— Здорово! Знаешь, я воспринял бы это всерьез, если бы услышал такое от джилли, но от тебя…

— Малыш, не только они уходят туда.

Спокойные и ясные, но пугающие своей простотой слова повисли в воздухе, подобно густому одурманивающему туману. Они ужаснули Лоулера. Он неожиданно начал понимать… Понимать все, и вместе с этим в нем закипала злость.

Вальбен раздраженно махнул рукой в сторону видения.

— Уходи отсюда. Дай мне немного поспать.

— Разве так разговаривают с отцом?

— Ты мне не отец, ты — порождение кошмара либо лживый мираж, посланный мне каким-нибудь морским демоном из океана. Мой настоящий отец никогда бы не произнес ничего подобного. Даже если бы папа явился в виде призрака, — чего, впрочем, он никогда бы не сделал, так как привидения были не в его вкусе — все выглядело бы иначе. Уходи и оставь меня в покое!

— Вальбен, Вальбен, Вальбен!..

— Что тебе надо от меня? Почему ты не хочешь оставить меня в покое?

— Вальбен, сынок…

Внезапно Лоулер понял, что больше не видит эту высокую темную фигуру.

— Где ты?

— Повсюду… и нигде.

В голове стучало, что-то не то происходило и с желудком. Он инстинктивно потянулся за флягой с настойкой «травки» и тут же вспомнил — она давно пуста.

— Кто ты?

— Я — воскресение и жизнь. Тот, кто уверует в меня, буди мертв, оживет.

— Нет!

«Как странно смотришь ты, Моряк, иль бес тебя мутит…» — неожиданно пронеслось в воспаленном мозгу Вальбена, и он закричал во весь голос:

— Это безумие! Прекрати! Убирайся отсюда! Вон!

Дрожа всем телом, Лоулер попытался нащупать лампу: свет разгонит наваждение. Рука наткнулась на светильник, и внезапно он ощутил, что призрак — или что бы это ни было — сам покинул каюту. Осталось лишь ощущение пустоты.

Вальбен чувствовал себя так, словно лишился чего-то очень важного. Несколько минут он еще сидел на краю постели, дрожа и покрываясь холодным потом. Его колотило, как в лихорадке во время «ломки».

Лоулер решительно встал с койки. Не оставалось никакой надежды на возвращение сна. Он вышел на палубу. Над головой повисли две луны, окрашенные в странные лиловые и зеленые тона тем таинственным свечением, что шло со стороны западной линии горизонта и теперь непрерывно заполняло все вокруг. Крест Гидроса, сдвинутый на самый край звездного неба, словно утерянное роскошное украшение, тоже как-то странно пульсировал: из него изливались ослепительные потоки бирюзового, янтарного, ультрамаринового цветов. Такого зрелища Лоулеру еще никогда не приходилось видеть.

Вокруг — никого. Даже ночной смены не видно. Паруса подняты, судно двигалось, послушное воле легкого, но постоянного ветерка, а палуба казалась совершенно пустой. Это вызвало мгновенный приступ ужаса. Лоулер испуганно и тревожно закрутил головой. На дежурстве должна быть первая вахта: Тила, Кинверсон, Гхаркид, Фелк и Тарп. Но где же они? Даже рулевая рубка осталась без присмотра. Кто управляет кораблем?

Судно плыло само по себе! Это же очевидно! И они явно сбились с курса!

Прошлой ночью, насколько помнил Вальбен, Крест располагался над носом «Царицы Гидроса», по ее левому борту. Теперь же он выровнялся по траверзу. Они плывут не в направлении запад-юго-запад, а развернулись под прямым углом к прежнему курсу.

Лоулер на цыпочках прошелся по палубе, озадаченно почесывая затылок. У задней мачты он обнаружил Тилу, спящую на сваленных в кучу канатах. Рядом похрапывал Тарп. «Делагард шкуру бы с них спустил, — подумал Вальбен, — если бы узнал о таком во время несения вахты». Немного дальше сидел Кинверсон, прислонившись спиной к стойке ограждения. Глаза у него были открыты, но он тоже спал.

— Гейб? — тихо окликнул его Лоулер. Он опустился на колени и поводил пальцами перед лицом Кинверсона — никакой реакции. — Гейб, что с тобой? Тебя загипнотизировали?

— Он отдыхает, — внезапно раздался за спиной Вальбена голос Оньоса. — Не беспокой его. Ночь выдалась тяжелая… Мы то и дело меняли паруса в течение нескольких часов. Но посмотри — перед нами суша. Она там, впереди, мы плывем прямо к ней.

«Суша? Разве кто-нибудь хоть когда-либо употреблял это слово на Гидросе?» — молнией пронеслось в сознании Лоулера, и он с тревогой переспросил:

— О чем вы говорите? О какой суше?

— Да во-он там… Видите?