Бездна

Я был застигнут врасплох. И ляпнул первое, что пришло в голову:

– О сидре.

– О сидре? Tonterias! – И она снова рассмеялась. Вслед за чем опять взглянула на часы, – до чего же меня раздражал этот ее жест!

– Ты по какому адресу там будешь жить? Хорошо бы нам…

– Хорошо бы нам – что? – прервала она, отбросив назад прядь черных волос.

В ухе качалась «креолка»[34]. Я покраснел.

Вот так я и очутился в Астурии. На родине твоей матери. А значит, наполовину и твоей, Эктор.

Пас-Asturiana [35]

Вся суть характера твоей матери воплощена в Хихоне. Значит, это и твой город, мой милый Эктор, и я должен тебе о нем рассказать. Только начну вот с чего: никогда не жди, чтобы судьба первой позаботилась о тебе. Она следит за тобой. Она проявит благосклонность, только если убедится, что ты действуешь самостоятельно, и уж тогда станет тебе доброй подругой и помощницей. Но первый шаг ты обязан сделать сам. Даже если он кажется бессмысленным.

Заметь, что это не всегда так. Например, ясно, что переход через Альпы на слонах – абсолютная бессмыслица, и тем не менее Ганнибалу это удалось. Или вроде бы совершенно бессмысленно искать Индию, плывя через Атлантический океан, и все же Колумб это сделал. Ты скажешь: но ведь он не нашел Индию. Да, верно, но зато он нашел индейцев, а это уже немало.

Я хочу тебе объяснить, малыш, что твой первый шаг зависит только от тебя самого. И обычно люди это чувствуют. У греков есть для этого особое слово «kairos» – благоприятный случай. Нечто вроде открывшейся двери, в которую ты должен войти не раздумывая. Я ждал, когда мне откроют такую дверь. И твоя мать стала моим kairos.

Наше свидание завершилось без ритуального обмена телефонами. Я счел, что просить ее об этом слишком банально.

Итак, Хихон, настоящая столица Астурии, этого региона, зажатого между страной басков и Кантабрией. Я пишу «настоящая», потому что есть еще и официальная – Овьедо, родной город супруги каудильо Франко, оплот Средневековья, с кафедральным собором, где хранятся сокровища христианских королей. Овьедо можно уподобить богатому графу-католику. Он может вызвать восхищение. Именно может. Зато Хихон просто вызывает восхищение: он – сын народа, город-анархист, которому плевать на законы, который попирает законы и живет своей жизнью. Для меня Хихон – это твоя мать, он так же волнует, будоражит, бушует, он открыт самому беспокойному из морей – Кантабрийскому, ветреному, горько-соленому, буйному, хоть сейчас на почтовую открытку. Старый город, чьи улицы насквозь пропахли сидром, защищен от моря трехкилометровой стеной разностильных, ветхих фасадов, относящихся к 60-м и 70-м годам прошлого века, что уподобляет его атлантической Копакабане[36]. С серферами, взлетающими на гребни волн, с красивыми блондинками и брюнетками, которые любуются этими героями в кипящей пене, с мальчишками, щлепающими по мелководью. Овьедо вас лениво очаровывает, а Хихон вызывает желание заняться любовью.

Я остановился в четырехзвездном отеле «Принц Астурии». Это титул сына короля Испании. И самая престижная литературная премия страны носит то же имя. Я выбрал номер на верхнем этаже этого длинного, уже несколько устаревшего, «винтажного» здания. Из широких окон была видна как на ладони бухта Сан-Лоренцо с пляжем, пестревшим разноцветными тентами, где сидели за шитьем бабули, болтая на местном диалекте – bable – и бросая время от времени покровительственные взгляды на внуков, которые смело шли на приступ высоченных волн. Хихонский серфер не похож на других, тех, что заигрывают с морем, подставляя ветру выцветшие на солнце шевелюры и кокетничая своими татуировками. Он суров и бесстрашен, он одет в гидрокостюм, так как море здесь ледяное. Астурийцы – потомки кельтов. Их предки – астуры – были непокорным народом, который первым поднялся на борьбу с маврами, изгнав их в VIII веке из Испании. А потомки тех воителей первыми восстали против генерала Франко. Знаменитые астурийские dinamiteros – бойцы-взрывники, запечатленные в 1937 году Робертом Капой, Кимом и Гердой Таро[37], стали дедами нынешних серферов, да и твоей матери тоже. Я смотрел, как дюжина мальчишек, не старше десяти лет, по команде инструктора падала на песок и мгновенно вскакивала, запрыгивая на свои серфы. Сегодня, вспоминая об этом, я думаю, Эктор, что тебе понравится серфинг, когда ты откроешь для себя страну твоей матери. А я стану оберегать тебя взглядом с пляжа. У тебя будет детский гидрокостюм и черные блестящие волосы, как у твоей мамы. И ты полюбишь эту страну, этот край и этот город, которые приводят меня в восторг с тех пор, как я узнал, что она родилась здесь.

В отеле был приятный обычай преподносить каждому новому постояльцу бутылку «риохи», красиво запеленатую в золотистую сеточку с многообещающей надписью «Victoria» на этикетке.

«Наконец-то я в Испании», – подумал я, смакуя первый глоток «риохи». Приключение началось. Я был счастлив. Я хотел увидеть ее снова. И я увижу ее снова.