Бездна для героя

…И ещё тысячи, миллионы воплощений в разных мирах, временах, вселенных.

Они все были здесь, и именно сейчас проживали свои горести, открытия, победы. То, что они умели, чему научились – могла и Инга. Они ценили то же и стремились к тому же, что и Инга: постичь все тайны мастерства, стать лучшими, превзойти своих учителей и подарить приютившим их народам нечто новое, драгоценное в благодарность за знания. Их девиз: чистота, завершённость в делах и помыслах, и бесконечное упорство.

Смеяться над препятствиями, не терпеть насилия, преодолевать неравенство – они были маленькими звёздочками, даже если окружала тьма.

– Ты чувствуешь все судьбы? Каждой из них? – спросила Грейн.

– Да. Я – они. Я прихожу в мир, когда искусство цветёт ярче всего, и учусь.

– Почему ты – именно ребёнок? – Доктор прищурился. – Зачем лишние сложности?

– Дети легче берут знания, воспринимают окружающее как есть, они не судят с высоты своего опыта, не закрываются от нового.

– А теперь посмотри вероятности, – настаивала тевтонка.

– Я не умею…

– Умеешь. Попробуй!

Как будто топчешься у камня, ну, «направо пойдёшь…» Будущее рассыпалось на линии: ленты потоньше, потолще, дробятся, разветвляются… Некоторые были жёлтыми, но прямо шла красная. Возник образ нахмурившегося Доктора…

Инга стукнула себя по уху и упала на колени:

– Нет! Это всё ложь!

Девушка в доспехах с крестом была непреклонна.

– Доктор пришёл сюда уничтожить Древо, он проникает в системы и рушит их. Он всегда так делает.

– Неправда! Ты ведь не станешь? – Инга посмотрела на друга.

Тот молча опустил взгляд.

– Да? Ты не знаешь, с кем связалась, – обрубила Грейн. Её глаза засветились зелёным. – Взгляни-ка!

За мгновение в мозгу вспыхнули сотни образов.

…Изящная графиня – последняя сатурнианка – стоя на пирсе, сдёргивает ажурные перчатки, расшнуровывает корсет.

– Скажи мне, Доктор – твоя совесть вынесет бремя вины за ещё одну погибшую расу?

Прекрасная дама падает в воду, её разрывают на части самцы-сатурнианцы…

…Передача, которую смотрит вся планета. На экране Исповедник – гуманоид из сайлентов, тех, что нянчили человечество с первых шагов. Прямо в мозг землянам отправлено приказание: «Вы должны убивать нас, как только увидите».

Доктор радуется, что так изящно избавил планету от пришельцев…

…«Он заковал моего отца в цепи, закалённые в печи гнома. Он заставил мать вечно смотреть на взрывающуюся галактику, запер её там. Он до сих пор навещает мою сестру раз в год, каждый год. Она в заточении, в зеркале.

А меня подвесили во времени, Доктор заставил меня быть пугалом на полях Англии».

Беспощадная рука Повелителя Времени натягивает грязную мешковину на лицо юноши…

– …О нет, Сёстры Пленитуд, кошек-то за что, – шептала Инга, сдавив виски.

Грейн сделала шаг вперёд, протянула ладонь, заглянула в глаза:

– Помоги мне. Вместе мы его сметём. А иначе – гибель.

Глава 2.

Доктор, казалось, не интересовался их разговором – он просвечивал отвёрткой стену.

Сколько сотен, тысяч лет беспрестанной работы? Все эти знания, собранные по крохам, вырванные у жадных миров, полученные вопреки местным обычаям, законам, установкам…

И полёт на геликоптере.

Скользкий карниз.

Музыка во тьме.

Вот он, ищет выход. В своём нелепом сюртуке, такой надёжный, добрый, близкий… Такой опасный.

Доктор меняет направление реальности, выбирает из своих «лент» ту, по которой события должны идти в самую последнюю очередь… Потому-то и не удавалось ухватить его боковым зрением! С самой первой встречи Инга видела, что он другой, инородный, опасный – но отмахивалась от своих чувств, обострившихся здесь до предела.

Она видела возможное будущее своё, Грейн, каждой букашки на листьях – но только не ту часть, что была в нём связана с Доктором. А судьба Древа сейчас вся зависела от этого галлифрейца.

– Зачем, Грейн? – Инга зло посмотрела на другую-себя. – Зачем ты к нему полезла? Знаешь же правило – не приближаться к богам! Оно кровью писано.

– Ещё есть жёлтые ленты, вдвоём мы одолеем, – твердила тевтонка. – Ну же, оставь свои эмоции! Не друг он тебе, а наш худший враг, неужели не видишь?

Вот самая близкая вероятность, светится багряным: ветки-жизни ломаются, сыпятся, корни исчезают один за другим. Конец Древа, конец всего…

Голубой больничный коридор, звонкие удары в железную дверь.

Луч-нить из тонких пальцев, брошенная в Покров.

Похожая на фрукт голова богомола.

Инга рубанула воздух:

– Катись оно всё к чёрту! Нет. Одной тебе ничего с ним не сделать. А помощи моей – не дождёшься!

Грейн положила руку на меч, сжала и без того тонкие губы. Через минуту она процедила:

– Пока помнишь, зачем пришла? Или уже – нет?

Инга прикрыла глаза. Оно где-то здесь…

Строение космических кораблей разных рас… Тхэквондо, каратэ, тайский бокс…

Доктор глянул на вытянувшуюся звёздочкой Ингу: зелёный свет струился в запрокинутое лицо, раскрытые ладони и напряжённые стопы; тонкие волосы распушились нимбом, как будто их наэлектризовали.

– Она получит искомое и вернётся в свой мир, – произнесла Грейн. – Её Путь ещё не пройден.

Доктор, уставившись в пол, кусал губы. Потом пронзил взглядом тевтонку: