Бездна и Ланселот

– Так, так, так, – снова повторил майор. – Ну-ка, посадите его вон на тот стул, наручников пока не снимайте, – распорядился он. Капитан взглянул на лейтенанта Нэша, тот подвел Ланселота к столу и усадил в стоявшее напротив деревянное кресло. Майор же занял свое прежнее место напротив, направив свет лампы прямо в лицо задержанному.

– Я майор Олдридж, начальник отдела контрразведки. Ну, американец, потрудитесь мне объяснить, кто вы и почему, как говорят очевидцы, буквально свалились нам на голову с какого-то странного летательного аппарата, который к тому же, кажется, еще и напал на корабли флота Его Величества?

– Не напал, а сам был атакован английским эсминцем, отчего и потерпел крушение, – ответил Ланселот, щуря глаза от неприятного яркого света. – При этом погиб мой друг и напарник, мистер Томпсон… Послушайте, сэр, я правда лейтенант армии США, меня зовут Ланселот, и у меня есть сведения чрезвычайной важности, от которых, возможно, зависит исход этой войны, и мне надо срочно передать их моему командованию. Все, о чем я прошу, это связаться с американским посольством, чтобы они запросили помощника нашего президента Гарри Хопкинса или генерала Уотсона, которые в курсе моего задания.

– Так, так, так. Интересно, что же вы такое узнали, мистер Ланселот, от чего зависит прямо-таки исход всей войны? Гитлер вдруг решил сдаться? Или Гиммлер готов продать фюрера союзникам за миллион фунтов? Ну, не стесняйтесь же, говорите!

Олдридж весело посмотрел на своих подчиненных, как бы ища у них поддержки в таком очевидном вопросе. Те всем своим видом подтвердили, что, да, задержанный должен сейчас же им все выложить, ничего не тая.

«Что мне им сказать? – думал Ланселот. – Что мир совсем не таков, как им представляется, что в нем есть силы, рядом с которыми все величие наших земных империй лишь пыль и прах? Стоит мне лишь приоткрыть даже частицу правды, как они решат, что я или издеваюсь над ними, или сумасшедший. Зря я сказал, что у меня важные сведения, пока они не узнают какие, меня могут держать здесь сколько угодно долго. К тому же они знают о немецкой летающей тарелке – чем не доказательство того, что я просто набит секретами? Придется сочинить что-нибудь похожее на правду, но не слишком шокирующее и к тому же делающее опасным держать меня здесь под арестом».

– Я входил в состав одной из двух диверсионных групп, которые должны были захватить новое секретное оружие немцев – скоростной металлический дирижабль. Моей группе удалось это сделать, мы взяли его прямо с пилотом, но оказалось, что дотянуть до места в Атлантике, где нас ждал американский крейсер, мы не можем, поскольку в оболочке дирижабля немецкий истребитель проделал несколько дырок, поэтому мы направились в Англию. Дальше вы знаете сами.

– А вторая группа, что сталось с ней?

– Не знаю, она была в резерве. Но они в курсе, что мы отправились сюда и где нас искать.

– Ну, если все, о чем вы сказали, правда, тогда не о чем и волноваться, мистер Ланселот. Очень скоро ваше командование запросит наше, не занесло ли к нам диковинный летательный аппарат с американскими командос на борту. Тогда я вам и поверю. А пока вам придется посидеть здесь и подождать.

Тут Ланселот понял, что дал маху и попался в ловушку.

– Я бы так не шутил, майор, – предпринял он отчаянную попытку вырваться. – Это задание исходит от самого президента Рузвельта, которому не понравится такая ваша самодеятельность. В конце концов, ваша выходка может повредить нашим союзническим отношениям!

– Союзники… – иронично усмехнулся Олдридж. – Да, мы англичане с вами, американцами, близкие родственники, хотя прежде всякое между нами случалось, но кому эти родственные связи теперь выгодны прежде всего? Дяде Сэму! Так было и в Первой мировой войне, так будет и теперь. Как вы думаете, кто потеряет в этой войне больше всех? Немцы, французы, русские, американцы? Нет, больше всех потеряет Британия! Немцы, конечно, проиграют, потому что нельзя одним выстоять против всего мира, французы быстро оклемаются, поскольку они сразу же сдались противнику, который их пощадил, русские никогда не считались с людскими потерями и заглотят изрядный кусок пирога, но после войны и победители, и побежденные – все надолго окажутся должниками Америки, а Британия потеряет не только свои заморские владения, но и ведущие позиции в экономике и финансах…

Что сейчас вообще значит быть англичанином? – перешел он на совсем философский тон. – Раньше я надеялся, что под этим подразумеваются гольф и крикет, ирония по отношению к себе, отсутствие злобы к другим, честное обращение с женщинами и рыцарское отношение к врагам. Однако в англичанах стало слишком много угрюмости, каждый из нас убежден, что стакан, из которого мы отхлебнули виски, наполовину уже не полон, а пуст. Наш нынешний символ веры состоит в том, что Англию ждет полное разорение, а преобладающее настроение можно выразить так: «Летим ко всем чертям»…

Внезапно Олдридж вскочил со своего кресла и возбужденно стал мерить шагами кабинет, зло поблескивая глазами и жестикулируя руками.