Бездна Кавказа

— Удостоверение-то при мне, — с неохотой признался Михаил, начиная понимать, к чему он клонит. — Вот только светиться неохота…

— Это тебе решать, что для тебя важнее — здоровье дочери или сохранение инкогнито, — заметил Дорогин.

— Айда, — решительно сказал Михаил, смял сигарету и бросил ее на пол.

— Мусорят тут всякие, — проворчал Дорогин, но Шахов его не услышал или просто не обратил на шутку внимания.

Сергей ненадолго задержался, чтобы найти в багажном отсеке буксировочный трос — прочный нейлоновый канат с массивными карабинами на обоих концах. Забросив увесистый моток на плечо, он поспешил за Шаховым, который конвоировал к подъезду понурого программиста. Дорогин не испытывал к молодому родственнику Акаева ни сочувствия, ни злобы. В данный момент Ибрагим представлял собой всего лишь еще одну переменную в уравнении, которое им предстояло решить; его надлежало держать в поле зрения на случай, если парню все-таки вздумается чудить, а его дальнейшая судьба должна была решиться на более высоком уровне — где-то там, в заоблачных высях, на совещании вершителей судеб, в повестку которого данный вопрос внесен под шестизначным порядковым номером.

Перед железной дверью подъезда Шахов задержался ровно на столько, сколько понадобилось для того, чтобы выстрелить из пистолета в панель домофона. Домофон ответил на этот акт вандализма негромким треском, снопом голубых искр и облачком белого дыма, который отчаянно вонял озоном и горелой изоляцией.

— Кругом одни хулиганы, — заметил Дорогин, знавший куда более мягкие способы открывания оснащенных кодовыми замками дверей.

Впрочем, Шахов наверняка знал таких способов не меньше, а может быть, и больше, чем Муму. Все они требовали времени, а ждать Михаил, похоже, уже не мог. Дорогин напомнил себе, что за Шаховым тоже необходимо присматривать: в спешке, от нетерпения он мог наломать дров и, чего доброго, поймать шальную пулю. Сергей терпеть не мог сообщать свежеиспеченным вдовам об изменениях в их семейном положении — так же, впрочем, как и освобождать заложников при непосредственном участии их близких родственников.

Квартира, которую снимал человек по имени Ваха, располагалась на девятом этаже. Они поднялись в лифте этажом выше, и здесь, на лестничной площадке десятого этажа, Дорогин вручил Михаилу черную трикотажную шапочку, нижний край которой, будучи раскатанным до конца, превращал головной убор в маску с прорезями для глаз и рта. Вторую шапочку Сергей, не откладывая дела в долгий ящик, напялил на себя и тут же опустил маску, сделавшись похожим на вооруженного грабителя. Сходство только усилилось, когда он вынул из-за пазухи полицейский «вальтер» с глушителем и оттянул затвор, досылая в ствол патрон.

— Ну, ты фокусник, — проворчал Шахов, следуя его примеру. — И откуда что берется?

— Из рукава, — любезно проинформировал его Дорогин. — Все, хватит болтать, погнали. Действуй, программист.

Ибрагим нервно пригладил ладонью смоляную шевелюру и позвонил в дверь квартиры, расположенной над той, которую снимал Ваха. За дверью немедленно раздалось заливистое, истеричное тявканье; потом послышалось неторопливое шарканье подошв, и басистый мужской голос свирепо прорычал: «Да заткнись ты, сучий выродок!» Тявканье смолкло, дверной глазок потемнел, и тот же голос, уже не такой свирепый, но дьявольски неприветливый, спросил:

— Что надо?

— Я ваш сосед снизу, — демонстрируя неожиданную в его положении сообразительность, просительно произнес Ибрагим. Его кавказский акцент, который до сих пор был почти незаметным, теперь вдруг стал почти карикатурным. — Откройте, пожалуйста, вы нас заливаете!

— Гнать вас отсюда надо поганой метлой, а не заливать, — щелкая многочисленными замками, откровенничал хозяин квартиры, для которого все кавказцы явно были на одно лицо. — Понаехали тут, мало того, что на улице шагу не ступить, так еще и дома покоя нет… Кто тебя заливает, джигит? — агрессивно осведомился он, открывая дверь.

Шахов, до сих пор стоявший у стены справа от двери, покинул укрытие и со сноровкой, говорившей о богатом опыте, одним точным движением припечатал его к дверному полотну. Кривоногая комнатная собачонка с громким лаем цапнула его за штанину и жалобно взвизгнула, получив хорошо нацеленный пинок в ребра.

— Не двигаться! — металлическим голосом приказал Михаил и, продолжая удерживать правое предплечье под подбородком хозяина квартиры, левой рукой сунул ему под нос и тут же спрятал в карман свое служебное удостоверение. — Федеральная служба охраны! Сколько человек в квартире?

Хозяин, крупный лысеющий мужчина с выпирающим из-под несвежей нательной майки животом, выронил недопитую бутылку пива, которую до сих пор держал в руке.

— Я один, — пролепетал он, шаря по сторонам вытаращенными от испуга глазами.

Дорогин проскользнул мимо них в прихожую, держа перед собой пистолет и изо всех сил стараясь как можно больше походить на героя полицейского кинобоевика.