Бездна Мурены

Чёрт подери! Кто-то ещё! Я же не один здесь лечу в окружении компьютеров и роботов, это очевидно. Со мною целый экипаж таких же звёздных разведчиков. Сколько же нас? Восемь. Точно, именно восемь, сомнений быть не может. И где они сейчас? Их Веня тоже вывел из анабиоза с горем пополам, без восстановления памяти? Или они всё ещё в состоянии искусственного сна?

Чтобы вернуть внимание собеседника, Арфеев снова пощёлкал пальцами.

– Володя, сколько минут в четверти часа?

Капрал изобразил снисходительную улыбку, словно перед ребёнком, ляпнувшим милую глупость:

– Я же умею огромные числа в уме перемножать и делить не хуже тебя, Веня.

– Помню, помню об этой твоей уникальной способности. Но мне уж не льсти, будь любезен. Мне, Володя, в отличие от тебя, без калькулятора в этом деле не обойтись. Ничего, кстати, что я тоже на «ты»?

– В стакане четыре карандаша – один определённо лишний, – вместо ответа заявил Зенит.

Главврач какое-то время соображал – не вознамерился ли пациент озадачивать его загадками в ответ, но тут же понял, к чему тот клонит:

– Извини, Володя, не учёл, что ты не терпишь чётное количество однотипных предметов.

С этими словами доктор вынул из стаканчика на столе один лишний карандаш и принялся что-то машинально чертить на листе бумаги, погрузившись в раздумья.

Белый лист бумаги. Начинает заполняться. ИИ пытается распечатать для меня какую-то информацию. По идее, это штатное сообщение о сбоях бортового компьютера. Или же кто-то другой использует Веню для связи со мною. Бестелесые! Они продолжают попытки что-то экстренно донести до меня. Проклятая недокачка памяти! Скорее всего, послание связано с последним заданием. Что же это? Белый лист. Что чертит искусственный интеллект на белом листе? С виду – какую-то муру.

– Что это за мура у тебя выводится на бумаге? – озвучил капрал свои сомнения.

– Вообще-то это кот, а не мура, – обиделся на критику Вениамин Константинович. – Ну, или, в крайнем случае, Мурка, кошка.

Арфеев развернул лист бумаги и придвинул к пациенту. На рисунке действительно бесцеремонно разлеглось существо, напоминающее земную кошку. Она грациозно возлежала на боку. Её задняя и передняя лапы синхронно раскинулись в разные стороны, а остальные две, наоборот, – касались друг друга так, что все четыре лапы вместе образовали букву «М». Прежде чем с лица Зенита сползла улыбка, в глазах его вдруг застыл дикий ужас.

Нет, не белая мура. Белая Мурена! Запись № 3 бортового журнала. Созвездие Белой Мурены, самое загадочное место во Вселенной, самое жуткое. На всех языках его называют не иначе, как Бездной. Его боятся даже такие сверхразвитые цивилизации, как Бестелесые. Они о чём-то пытаются предупредить, пользуясь нашим корабельным бортовым компьютером. Из Бездны Мурены всему нашему Космосодружеству что-то угрожает!

– Чего вдруг замкнулся в себе, Володя? Помрачнел, – спокойный голос доктора вывел капрала из ступора.

– Экстренные обстоятельства требуют экстренных мер.

– Логично, – кивнул Арфеев и непринуждённо улыбнулся. – А это ты, извини, к чему?

– Мурена-то не дорисована – непорядок. Можно я ей недостающее добавлю? – Зенит подался всем телом вперёд.

Поколебавшись несколько секунд, главврач придвинул бумагу с рисунком и карандаш к самому краю стола и сложил руки замком. Рука пациента, потянувшаяся к карандашу, описала неожиданный пируэт и зацепила стакан с остальными. Тот с грохотом опрокинулся, карандаши покатились по столу и полетели на пол, хотя Вениамин Константинович и пытался их безуспешно поймать. Он настороженно посмотрел на капрала.

– Прошу прощения, – Зенит виновато улыбнулся. – Это не я. Вернее, я, но не нарочно, из-за анабиоза.

– Из-за галоперидола, если точнее. Привыкай называть вещи своими именами. – Арфеев вздохнул и, кряхтя, полез собирать карандаши с пола.