Бездна в твоих глазах

— Что? — не понимает она, находясь ещё в прострации.

— Я кончил в тебя, — внутри почему-то болезненно сжимается.

— Я чувствую, — спокойно отвечает она, ерзая бедрами.

— Так ты предохраняешься?

— Ну, что-то типа того, — недовольно отвечает.

— У тебя такой день, когда нельзя забеременеть? — с подозрением спрашиваю я, потому что на дне ее глаз что-то очень болезненное, и меня это задевает.

— Да все нормально, — фыркает она и поднимается с кровати. — Я не забеременею, — небрежно кидает она, прячет от меня свои эмоции и полностью обнаженная уходит в ванную. И что это, мать ее, сейчас было?!

— Даша, бл*ть! — кричу я и иду за ней.

Она вроде сказала, что все хорошо, можно не париться, но этого мало. Мне жизненно важно понять, что с ней творится.

ГЛАВА 18

ГЛАВА 18

Тимур

Мы сидим в креслах напротив камина, пьем вино, заедая его орехами и сырной нарезкой. Голые Дашины ножки лежат на моих коленях, и я играю с ними, то сжимая, то рисуя узоры пальцами. Я отпустил домработницу, чтобы мы могли остаться наедине и творить что хочется. Поэтому на мне одни джинсы, а на Даше — моя рубашка на голое тело. Лиса без косметики, с раскрасневшимися щеками и небрежно собранными волосами. Красивая, теплая, сексуальная и возбуждающая — из тех женщин, которых, вкусив единожды, хочется ещё и ещё. Торможу себя целый день, чтобы не затрахать ее. Она и так уже шипит от моих прикосновений и называет маньяком. Ей смешно, а меня трясет от потребности быть с ней. Поэтому я пытаюсь отвлечься на разговоры.

— Итак, ты обещала объяснить, — говорю я, отпивая немного вина и продолжая водить пальцами по ее ножкам.

— Что? — Лиса делает вид, что не понимает, хитро щуря глазки. И мне бы наплевать на ее объяснения, но… что-то внутри не даёт покоя, разум просто требует информации.

— Даша, не зли меня, — сжимаю ее колено. — Ты не предохраняешься, но все равно не можешь забеременеть. Так?

Безразлично кивает, допивает залпом вино и тянет бокал, требуя ещё.

— Причина? — наполняю ее бокал, заглядывая в глаза. — Проблемы со здоровьем? — Опять молча кивает и закидывает в рот оливку. — В чем именно проблема и насколько она решаема? — спрашиваю я, а Даша усмехается, запрокидывая голову.

— Я сказал что-то смешное? — хватаю ее за подбородок, заглядывая глубже, пытаясь понять, что она прячет внутри.

— Нет. Не понимаю, зачем тебе нужно это знать. Ты получил мое тело, в душу не лезь! — дерзко отвечает она, пытаясь вырваться.

— Я задал конкретный вопрос и хочу получить на него ответ!

— Я сделала аборт, после возникли осложнения, я была в депрессии и долго не обращалась к врачу, — говорит вроде легко, словно читает чужую историю, а в глазах таится столько боли, от которой сразу становится ясно, что было все очень непросто. И до сих пор непросто. — А когда обратилась… — кусает губы, глубоко вдыхает. — В общем не переживай, не сделаю я тебя папой, — на выдохе выдает она, дергается, вырываясь, убирает с меня ноги и вжимается в кресло, отпивая вино и глядя на огонь в камне. Я сам пью и долго молчу. В свое время я очень хотел ребенка, а моя любимая тварь-жена — нет. Она считала, что ей ещё рано, не нажилась для себя, и ведь я ей потакал, думал, все успеется, у нас же целая жизнь впереди. А оказалось, что нет у нас никакой жизни, есть только мои иллюзии.

— Почему ты это сделала? — мне бы заткнуться и не лезть к ней в душу. Незачем это все. Наши отношения несут другой характер, но я хочу знать, что привело ее к такому решению.

— Потому что дура была ведомая. Потому что стало страшно, и никто не поддержал… — сдавленно отвечает она. — Это моя кара, и я ее принимаю. Все справедливо.

— Ни хрена не справедливо! Это тот утырок толкнул тебя на аборт?! — внутри меня что-то взрывается, словно ее боль и обречённость напрямую касаются меня и задевают за живое.

— Какая разница?

Меня рвет, а она спокойна, словно уже смирилась.

— Большая! Нужно было этой мрази ещё и яйца оторвать! — не знаю, что со мной… Точнее, понимаю, но стараюсь гнать от себя эти уничтожающие мысли. Встаю с кресла и подкидываю в камин дров. Так и стою возле камина, сжимая переносицу и пытаясь понять, почему меня так это беспокоит.

Проходит минута, я слышу позади шорох, а потом чувствую прикосновение ее ладоней.