Бездонные пещеры

Они, как смогли, засыпали ее камнями, поскольку земля была слишком замерзшей, чтобы вырыть могилу, и Мегэн с заплаканными глазами произнесла над ее последним пристанищем слова погребального обряда. У них оставалось всего три дня до того момента, как комета достигнет зенита своей мощи. Три дня до двадцать четвертого дня рождения Изабо и Изолт.

На седьмой день они добрались до глубокой заводи, укрывавшейся в тени высокого поросшего деревьями утеса. Высокий водопад обрушивался в ее темную воду, и с каменистых уступов и ветвей деревьев свисали сосульки. Они в отчаянии остановились, не видя никакой возможности проехать здесь на телегах.

— Здесь нам пришлось очень нелегко, — сказал Каррик Одноглазый. — Наши плоты чуть было не сорвались с края скалы вместе с нами. Ее Высочество использовала свою магию, чтобы заморозить всю реку вместе с водопадом, и мы застряли во льду, как мухи в глазури. Потом мы вырубили свои плоты и спустили их вниз по склону утеса. Когда мы были внизу, она разморозила реку, и мы поплыли на плотах дальше.

— Какой Талант! — восхитилась Мегэн. — Ох, жаль, что мы не можем сделать колдунью и из Изолт тоже! Какая досада, что она вышла замуж за Ри и стала банри.

— Ничего не досада! — возмущенно завопил Доннкан.

Мегэн снисходительно улыбнулась ему.

— Ну-ну, мой мальчик, я просто пошутила. Поверь мне, никто не радовался больше, чем я, когда твои мама и папа поженились.

— Нам придется бросить телеги, — сказала Изабо. — Без этого никак. Самые крепкие пони смогут подняться на этот холм. Мы посадим на них Энит и Мегэн, перед ними по близнецу, а на остальных нагрузим припасы. Всем остальным придется подниматься самим.

Они с Риорданом принялись уговаривать пони подняться по крутому склону. Подъем был очень нелегким, местами почти вертикальным, но большинство пони каким-то образом справилось с ним.

Наверху оказались холмы и луга, поднимающиеся к крутой горной гряде. При виде Хребта Мира, такого высокого и белого, что казалось невозможным поверить в то, что это горы, а не облака, Изабо воспрянула духом. Они поднимались все выше и выше, пока за ними не начали тянуться длинные тени, а пони стали спотыкаться. Над ними была скала, а позади уходила вниз длинная горная гряда. Дальше подниматься они не могли.

Красная и зловещая, на фиолетовом небе висела комета. Под горным кряжем тянулись плоскогорья, за которыми расстилался океан темных деревьев. Изабо видела сверкающую ленту реки, вьющуюся через него, неумолимо ведущую глаз к морю, почти терявшемуся во мраке.

— Надеюсь только, что мы поднялись достаточно высоко, — сказала она Джоанне. — Лучше бы нам не видеть этого ужасного моря.

— Ну, море не поднимется, — спокойно отозвалась Джоанна. — Его Высочество помешает их злым планам.

— Как ты можешь быть так в этом уверена? — вырвалось у Изабо.

Джоанна помолчала.

— Я не уверена, — ответила она негромко. — Но очень давно, на самайнском костре, я загадала желание никогда больше не бояться. До этого я вечно всего боялась: боялась голода, боялась одиночества, боялась боли. Финн с Диллоном обзывали меня трусихой и дразнили. Поэтому я загадала желание освободиться от страха. Я обнаружила, что страх всегда с нами, и избежать его невозможно. Но нужно взглянуть в лицо своему страху и продолжить делать свое дело. Именно это я и пытаюсь делать.

Изабо стало стыдно. Она взяла загрубелую от работы руку Джоанны, сжала ее и поднялась на ноги.

— Что ж, полагаю, мне стоит продолжить делать свое дело, — сказала она.

В тот вечер туман подступил к ним так близко, что, казалось, просачивался через их одежду и не давал поддерживать огонь. Все дрожали от сырости и жались друг к другу. Единственным утешением было то, что туман скрывал от них комету.

Ночью пошел снег, сначала слегка, потом со все нарастающей силой. Деревья не давали никакой защиты, а брезент, который они натянули между стволами, сорвал поднявшийся ветер. Они сбились в кучу, а Шрамолицые Воины принялись рыть пещеры во льду, чтобы дети и ведьмы могли укрыться. Изабо вместе с целителями ходила по лагерю, предупреждая людей, чтобы шевелили пальцами на руках и ногах. Под напором снега все костры быстро погасли, и у людей не осталось никакого укрытия, кроме плащей и одеял.