Бездушная

   - Мне что-то надо делать? – спросила Нира, и минуты снова побежали вперёд, очарование момента пропало.

      Я посмотрел на Ирбета, с довольным видом перебиравшего наброски. Услышав вопрос девушки, он поднял голову.

   - А?.. Уже нет, - с улыбкой отозвался художник. – Я завтра приду, будем рисовать, - он с воодушевлением окинул взглядом мастерскую, словно уже прикидывая, что возьмёт с собой.

   - Хорошо, будем ждать, - кивнул я и взял Ниру за руку. – Ну что, домой?

      Во дворец мы вернулись, когда солнце уже наполовину зашло за горизонт, и я, повинуясь порыву, не сразу отпустил Финиру, а повёл её к берегу озера, откуда открывался потрясающий вид на закат и на остров. Она вопросов не задавала, а я заранее ничего не объяснял, очень хотелось сделать ей сюрприз и понаблюдать, вдруг всё же что-то проснётся в ней?.. Ведь рассматривать картины Финире явно понравилось, по крайней мере, творчество Ирбета её заинтересовало. Я бы, конечно, показал ещё его работы в моей спальне, но боюсь, она не так поймёт, а давать ей пищу для неправильных мыслей не хотелось. Мы вышли на галерею вдоль озера, и я возликовал: успели как раз в самый нужный момент.

   - Смотри, - шепнул я, развернув Финиру лицом к Собору и встав сзади.

      Осторожно обхватил её талию, мягко привлёк к себе – девушка не сопротивлялась, послушно прислонилась, глядя вперёд. А там… На фоне переливавшегося всеми оттенками золотистого, оранжевого, розового и лилового неба резным силуэтом выделялся Собор. Чётко очерченный тёмный контур здания, подсвеченный сзади садящимся солнцем, спокойная гладь озера без малейшей ряби, широкая золотая дорожка света, идущая прямо от солнечного полукружия у горизонта. И тишина. Я, как заворожённый, смотрел на закат, поддавшись очарованию картины, и на время даже позабыл, зачем и с кем вообще сюда пришёл. Небо медленно меняло цвета, они перетекали один в другой, мягко поглощая друг друга, и солнце постепенно опускалось, окрашивая всё вокруг в тёмно-оранжевый, лиловый и наконец фиолетовый. На поверхности воды вспыхнули последние несколько искорок и погасли, а на бархатно-чёрном небе высыпали крупные звёзды, как осколки хрусталя. Собор скрылся в темноте, с озера потянуло прохладой, и я встрепенулся, покосился на Финиру.

   - Это было… красиво, - пробормотала она, чуть запнувшись, а потом повернулась ко мне и посмотрела в глаза, так, как умела только Нира, пристально и не моргая. - Мне понравилось, - добавила девушка, чем несказанно обрадовала.

      Сама ведь призналась, я ни о чём не спрашивал. Улыбка появилась на моём лице, я не торопился убирать руки с талии Финиры, тихо наслаждаясь теплом её тела так близко.

   - Можешь сама приходить сюда и смотреть, если тебе захочется, - ответил я. – Пойдём ужинать?

      Так и получилось, что ели мы в столовой вдвоём, и я сам не заметил, как разговорился и начал рассказывать ей про нашу с Ирбетом дружбу.

   - …Вообще, мы не общаемся потом с теми людьми, у кого забирали лишние чувства, - говорил я в перерывах между жеванием кусочков вкусной рыбы в сливочном соусе с пряными травами. – Но тут так получилось, он сам пришёл поблагодарить и принёс в подарок одну из своих картин. Ну и, мы начали общаться, - я отпил глоток лёгкого белого вина.

   - А что ты у него забрал? – спросила Финира, и я чуть не подавился от неожиданности – если честно, был уверен, что весь ужин она просидит молча.

      Ей стало интересно? Это очень хорошо!

   - Любовь, - ответил я и пояснил. – Ирбет был безответно влюблён в одну девушку, сильно влюблён, а она предпочла другого и вышла за него замуж. Меня и отправили к нему, потому что из-за избытка этой самой любви он забросил творчество и совсем потерял вдохновение, думать не мог ни о ком, кроме этой девушки. Я ему помог, - доев последний кусочек, отодвинул пустую тарелку, сыто отдуваясь.

      Кормили во Дворце отменно, это я всегда отмечал.

   - Понятно, - Нира кивнула – на её тарелке ещё оставалась еда.

      Мне же пришла в голову ещё одна идея – похоже, посещение старого друга благотворно сказалось на моей фантазии и чутье.

   - Я сейчас, - я встал и вышел из столовой в соседнюю гостиную, не желая при Бездушной разговаривать с экономкой.

      Когда пришла Чали, я тихо попросил:

   - Принеси в комнату Финиры чистые листы и цветные карандаши. Кажется, она любит рисовать, - добавил на вопросительный взгляд экономки.

      После ужина я отвёл мою гостью в её покои и перед тем, как закрыть дверь, поднёс ладонь к губам, поцеловав тонкие пальцы.

   - Отдыхай, Нира, - улыбнулся напоследок и отступил, не сводя взгляда с Бездушной.

   - До свидания, - она взялась за дверь, помолчала, не торопясь закрывать, и добавила. – Спасибо.