Бездушная

Дворец уже погрузился в сумрак и затих, только в коридорах кое-где горели светильники. Мы молчали, идя рядом, но тишина не мешала мне остро ощущать присутствие рядом Финиры. Я прислушивался к ее равномерному дыханию, ловил тонкий, исходивший от нее аромат и наслаждался. С ней было неожиданно легко, несмотря на тяжелое прошлое и клеймо убийцы, и мне никак не удавалось совместить в голове образ Бездушной, безжалостно забиравшей чужие чувства, и этой хрупкой девушки, неторопливо шагавшей рядом со мной. Мы дошли до двери ее комнаты, я повернулся к спутнице и поднес к губам узкую кисть.

– Спокойных снов, Нира, – попрощался и поцеловал ладонь.

– Спасибо за вечер, – кивнула она, и эта благодарность, сказанная негромким спокойным голосом, была для меня слаще любого признания.

Кажется, Финира с каждым днем все быстрее просыпается. Возвращаясь к себе, я широко, довольно улыбался, позабыв про неприятности, про предстоящий праздник Ритуала и про Шиарру. Однако она про меня, как выяснилось, не забыла. Точнее, про Финиру. Но об этом я узнал только следующим утром.

Глава 12

Он стремительно шел по улицам вечернего Феира, а в душе клокотал неудержимый гнев. Стоило больших трудов сдерживаться во дворце и дождаться нужного часа, когда можно будет выйти и наконец выплеснуть ярость, душившую до спазмов в горле. Как. Она. Посмела?! Как девчонка посмела думать, что может иметь свое мнение? Она должна была понять, что это всего лишь игра! Ведь с ней наверняка раньше играли так же, отчего же в этот раз она повела себя так… недальновидно? Она обязана была не принять его слова всерьез! Ах, как же хотелось притащить ее в ту комнату и как следует наказать, разъяснить, как отныне она должна себя вести. Снова увидеть упоительный страх в ее глазах, наслаждаться покорностью… Схватить за волосы, намотать их на кулак, швырнуть на колени и как следует оттрахать ее непокорный ротик, посмевший сказать неправильные слова. А потом и все остальное тоже…

Шумно вздохнув, мужчина поглубже натянул капюшон плаща; от мелькнувших перед глазами картинок изнутри взметнулось обжигающее пламя темного горячего желания. На мгновение окружающее подернулось дымкой, и ему пришлось остановиться, справляясь с эмоциями. Но нет, нельзя сейчас ее трогать, никак нельзя. Он и так рисковал, воспользовавшись утром девчонкой, а не кем-то из своего гарема. Именно поэтому он спешил в дальнюю часть Феира, в квартал, заполненный игорными домами, борделями, питейными заведениями. Несмотря на близость собора и дворца, в городе все равно процветали пороки, куда же без них, – ведь человек так слаб и порой не может отказать себе в темных удовольствиях.

По губам скользнула неприятная улыбка. А он и не собирался отказывать себе в том, что приносило ему наслаждение. Зачем? Сдерживаться только потому, что кому-то может не понравиться то, что он делает? Так все просто: нужно сделать так, чтобы эти люди ничего не увидели и не узнали. Углубившись в лабиринт узких и грязных улочек, мужчина уверенно шагал вперед, совершенно не опасаясь нападения. Те, кто здесь жили, шестым чувством ощущали опасность, исходившую от незнакомца, и не рисковали приблизиться к нему. Да даже в случае, если бы кто-то и попытался совершить такую глупость, мужчина мог постоять за себя.

Еще через несколько поворотов он остановился у задней двери большого трехэтажного дома, обшарпанной и грязной, почти сливавшейся со стеной. Крашеный фасад здания представлял собой зрелище попригляднее – с балкончиками и яркой вывеской, а на балкончиках обычно сидели здешние обитательницы в откровенных нарядах и зазывали клиентов. Заведение с обычным и пошловатым названием «Сладкие удовольствия» предоставляло эти самые удовольствия на любой, даже самый изощренный и взыскательный вкус. Хозяйка и ее девочки – и не только – старались удовлетворить все пожелания клиентов, лишь бы платили. Чем мужчина и пользовался, посещая этот дом довольно часто. Здесь в подвалах размещались вполне неплохие комнаты, оборудованные ничуть не хуже его собственной. Ну, и проблем меньше – не приходится опасаться, что кто-то что-то услышит или узнает.