Бездушный принц

Я бы ответила ему, что это не я сбила себя с ног, но я едва дышу – какое уж тут говорить.

Пока я справляюсь со рвотными позывами и пытаюсь отдышаться, Оливер обыскивает мою сумку. Он находит мой телефон, опускается на песок, и, подобрав камень размером со свой кулак, разбивает экран. Лицо мужчины раскраснелось от усердия, мышцы в его руке и плече напряглись. Мой телефон практически взрывается под камнем, пока Оливер продолжает бить по нему снова и снова.

Затем он подбирает осколки разбитого металла и стекла, и выбрасывает их в воду.

– Это было так уж необходимо? – спрашиваю я, как только мне удается восстановить дыхание.

– Не хочу, чтобы кто-то тебя отследил.

– Никто… – Я прерываюсь, и мой рот широко раскрывается.

Я собиралась сказать: «Никто не ставил мне на телефон трекер», – но тут понимаю, что это не так.

Оливер установил мне датчик слежения. Должно быть, сделал это, пока мы встречались. Вот откуда он всегда знал, где меня искать. В ресторанах, на вечеринках. А позже – вечере Кэллама.

Видимо, так Касл и нашел меня сегодня. Он следит за тем, где я бываю. Чаще всего это какие-то скучные места типа универа. Но тем не менее мне дурно от мысли, что все это время я была маленькой красной точкой на экране перед его глазами.

Оливер оставляет мою сумку лежать на песке.

– Пойдем, – говорит он. – Обратно в дом.

Я не хочу вставать, но еще меньше я хочу, чтобы Оливер меня нес. Так что с трудом поднимаюсь и ковыляю за ним, в одном ботинке и с зудящим гипсом, наполненным песком, который уже сводит меня с ума.

Я пытаюсь его вытряхнуть.

Оливер спрашивает:

– Что с тобой стряслось?

– Прихлопнуло руку крышкой от багажника, – отвечаю я и издаю безумный смешок, когда понимаю, что побывала в багажнике уже дважды за эту неделю. Новый рекорд относительно нуля раз за всю мою предыдущую жизнь.

Оливер смотрит на меня без улыбки.

– Я знал, что это случится, – говорит он. – Знал, что он не сможет позаботиться о тебе должным образом.

Я хмуро топаю за Каслом по песку. Никогда не хотела, чтобы кто-то обо мне «заботился». Оливер же всегда пытался именно это и делать, чем раздражал меня еще сильнее. Как-то мы играли в пиклбол[44] с другой парой, и он чуть не избил парня, который запустил мячик прямо в меня. Олли хотел благородной игры. Я хотела конкуренции.

Он вечно называл меня «принцессой» и «ангелом». А я вечно думала: «О ком ты, на хрен, говоришь? Потому что это точно не я».

Но, похоже, я тоже не распознала Оливера. Потому что никогда не думала, что он способен на подобное безумие.

Я следую за ним назад до пляжного домика. Мы забираемся по обветренным ступеням, и Оливер придерживает для меня дверь.

К моему удивлению, дом внутри практически пустой. Мы в зоне гостиной/столовой/кухни, но здесь нет ни стола, ни стульев, ни дивана. Лишь голый матрас на полу, накрытый простыней.

Не могу сказать, что мне так нравится больше.

– Почему здесь так пусто? – спрашиваю я.

Оливер раздосадовано оглядывается, словно отмечая все предметы, которых недосчитался.

– Отец продал дом, – отвечает он со злостью. – Я просил его этого не делать, но он ответил, что цену выше уже не предложат, поэтому пришло время его продать, прежде чем в Честертоне построят больше домов. Можно подумать, ему нужны деньги!

Он издает резкий лающий смешок.

– Это место для него ничего не значит, – мрачно продолжает Оливер. – Я единственный, кому хотелось приезжать сюда.

Я наслышана о детстве Оливера, избалованного-но-все-же-заброшенного-единственного-отпрыска. Он не раз говорил мне, как завидует тому, что у меня есть братья. У Олли не было ни братьев, ни сестер, ни настоящих друзей – лишь одноклассники, с которыми он «должен был» общаться. Он завидовал тому, что у меня есть братья, но при этом ни разу с ними не встречался. Сомневаюсь, что они бы поладили.

– Что ж, – говорю я, чтобы немного задобрить мужчину, – я рада, что, наконец, увидела его.

Оливер поворачивается ко мне, и его глаза в тусклом свете кажутся темными. Лицо похоже на маску. Он набрал фунтов тридцать[45] с тех пор как мы встречались, отчего его лицо стало шире и старше на вид. Больше похожим на лицо его отца. Касл по-прежнему большой и мускулистый – вообще, благодаря лишнему весу, ему теперь еще легче меня одолеть, о чем свидетельствует наша непродолжительная борьба на пляже. Понятия не имею, как, черт возьми, мне убежать от того, кто сильнее и быстрее меня.

– Жаль, что ты не видела дом во всем его великолепии, – говорит Оливер. – С картинами и книгами. И диванами. Ну ничего. Я принес это, чтобы нам хотя бы было на чем посидеть.

Он садится на матрас, который скрипит под его весом.

– Иди сюда. Сядь, – говорит Оливер, похлопывая по матрасу подле себя.

– Э-э-э, вообще-то мне очень нужно в туалет, – говорю я.

Это правда. Кажется, что мой мочевой пузырь вот-вот лопнет, особенно после того, как Оливер всем телом навалился на меня на пляже.

На секунду он смотрит на меня с подозрением, будто не верит. Я переминаюсь с босой ноги на обутую, не преувеличивая свой дискомфорт.

– Ванная вон там, – наконец произносит Оливер, снова вставая.