Беженцы и победители

Ярко светит луна. Неутомимо шелестит сухой травой поднявшийся к ночи ветер. Разведчики проходят передний край стрелкового полка, потом его охранение, откуда в последнее время поступает весьма скудная информация.

— Что-нибудь заметил, Федя?

— Да вроде все спокойно, товарищ младший лейтенант.

Разведчики продвигаются дальше, к рубежу, где их должна прикрывать артиллерия. Здесь они останавливаются и начинают вести наблюдение. Здорово мешает ветер, да и свет луны на руку немцам.

Усилием воли Владя пытается отбросить нахлынувшие вдруг на него воспоминания о другой ночи, но ему это не удается. Та же луна светила тогда над Лужницей, притоком дорогой сердцу каждого чеха Влтавы. Скала, нависшая над рекой, отбрасывала тень на левобережье и хорошо защищала от ветра. А они сидели в лодке и наслаждались музыкой Гершвина.

Забывшись, Владя едва слышно начинает насвистывать знакомую мелодию.

— Тс-с!

Владя сразу спохватывается и пристально всматривается в даль — туда, где начинается лес, но ничего подозрительного не замечает.

Через некоторое время младший лейтенант подает сигнал и разведчики ползут в сторону опушки леса. Ветер усиливается, затрудняя дыхание, да и ползти вниз с холма совсем нелегко. Но вот наконец и опушка леса. Здесь ветер шумит в кронах деревьев, а внизу, где лежат и вслушиваются в ночные шорохи разведчики, тихо. С северо-запада наползают тучи, закрывая доставившую им столько неприятностей луну.

После полуночи со стороны леса вдруг доносится легкий шум. Две группы гитлеровцев, одетых в маскхалаты, выходят из леса и скрываются в высокой траве. Вероятно, это вражеская разведка. Она направляется в сторону холма. Отчетливо слышится хруст сухой травы. Разведчики разворачиваются и ползут обратно. Добравшись до середины холма, они останавливаются и прислушиваются. Кругом тишина. Видно, немцы что-то заподозрили и теперь выжидают.

Слева опять раздается шорох. Не успевают разведчики вздохнуть с облегчением, как шорох вновь прекращается. Судя по всему, у вражеских разведчиков сдают нервы. Владе представляется, как они лежат в каких-нибудь тридцати — сорока шагах и тоже настороженно прислушиваются. Вот немцы опять поползли. Разведчики неотступно следуют за ними, только немного правее, Вскоре немцы останавливаются.

Командир выпускает красную ракету, и сразу с переднего края открывает отсекающий огонь советская артиллерия. Басовито ухают снаряды, глухо рвутся мины. На рассвете немцев окружают и берут в плен.

* * *

Уже два дня развивается наступление на Киев. Немцы сопротивляются с таким упорством, что его темпы оказываются не столь высокими, как это предусматривалось первоначальным замыслом. Но вот чехословацкие воины оставляют позади тот район, куда десять дней назад Владя ходил вместе с советскими разведчиками на задание. Позади и минные поля. На одном из таких полей погиб позавчера офицер связи поручик Костя Гибнер.

Еще утром, перед тем как отправиться с донесением командира бригады к командиру 51-го стрелкового корпуса генерал-майору Авдеенко, он обратился к ротному Ланде с просьбой:

— Приготовь сегодня гуляш из конины, лучше из мякоти.

— Когда примерно вы вернетесь, пан поручик?

— А что?

— Чтобы знать, к какому времени гуляш приготовить. Ведь самое главное — чтобы приправа не перестояла.

— Жди часов в шесть…

А к полудню пришло сообщение, что поручик Гибнер подорвался на мине.

* * *

Роты занимают исходные рубежи для атаки на направлении главного удара.

Незадолго до этого полковник Свобода наносит на карту разграничительные линии и пять рубежей, которые бригада должна взять с боями в течение дня, чтобы выйти к окраинам Киева. Общая глубина обороны противника позавчера утром составляла примерно четырнадцать километров. Ожидается, что особенно упорно немцы будут сопротивляться на подступах к городу.

— Главнокомандование Советской Армии поддержало меня: мы пойдем в бой на главном направлении, — говорит в заключение Свобода и, хитро прищурившись, поднимает указательный палец. — На главном направлении, — повторяет он. — Ясно?

— Ясно, пан полковник, — слышится в ответ.

Штурмовики из резерва командующего фронтом пролетают над передовой. Это сигнал к наступлению. Теперь вперед, ребята!

Саперы во главе с Вашеком Коваржиком быстро разминируют подходы и спускаются в противотанковый ров. Там они закладывают взрывчатку и подрывают ее — края рва оползают на дно. Несколько взмахов лопатами — и переход почти готов. Атака набирает темп.

Противник отходит к городу. Откуда-то слева доносится стрельба — очевидно, из расположения второго батальона, который заметно отстает.

Один из пехотинцев озабоченно смотрит в ту сторону:

— Пан подпоручик, мы совсем открыты с левого фланга. Как бы немцы нас не обошли с тыла!

— Не бойся, у них сейчас другие заботы, — успокаивает его Владя, а сам невольно оглядывается…